Герои среди нас. Как мальчик из Копейска стал офицером

Правда, выправка и то и дело проскальзывающие в речи принятые у военных обороты выдают в нем человека, много лет отдавшего военной службе, однако далеко не всякому ветерану довелось пройти три войны. Но вот Николай Иванович открывает фотоальбом, и мы видим образ молодого блестящего офицера, настоящего защитника своего Отечества.

Счастливое детство

Николай Иванович Троянов родился в поселке Потанино в 1944 году. У его мамы было трое детей, которых она поднимала сама: отец оставил семью, уехав в Молотов (ныне Пермь. — Прим. авт.). Тем не менее профессия военного по наследству от отца передалась Николаю — с самых ранних лет он знал, что будет служить. В Потанино семья жила в землянке, потом в бараке. Их дом не снесен и сейчас, правда, теперь в нем никто не живет. С девяти лет Коля пошел работать в местный колхоз. С 12 лет уже сидел на граблях — сено собирал.

— Обычно в таких случаях говорят — «трудное детство», а для меня оно было счастливым, — вспоминает Николай Иванович. — Потому что взрослые люди, пережившие тяготы военного времени, относились к нам, детям, очень хорошо, с уважением.

В те времена в стране царил культ знаний, спорта, дисциплины, любви к Родине. Мальчиком, а затем подростком Николай серьезно занимался спортом, три дня в неделю из Потанино бегал в спортивный зал ДК угольщиков на тренировки по вольной борьбе. Автобусы тогда ходили редко, да и нескольких копеек на дорогу не всегда находилось, так что приходилось добираться, как говорится, на своих двоих. В 16 лет стал чемпионом области среди юношей своего возраста по вольной борьбе. Впоследствии спорт очень пригодился в жизни, особенно на войне.

После окончания школы № 24 Николай мечтал поступить в авиационное училище — тогда он грезил небом, — но не сумел пройти медкомиссию: отбор был очень жестким. Ему предложили: «Поступай в другое училище, потом можно будет перевестись». Николай согласился и поехал на Дальний Восток, в город Благовещенск. Там успешно сдал экзамены в общевойсковое высшее командное училище. Через год написал заявление о переводе в авиацию, но роман с небом так и не сложился.

После окончания училища в 1967 году молодого лейтенанта назначили командиром группы глубинной разведки недалеко от места учебы, в Приморском крае, в 135-й дивизии, которую туда перевели с Украины. В те годы росло напряжение на границе с Китаем.

— Дивизия была укомплектована по штату военного времени, потому что китайцы тогда уже начали безобразничать, — рассказывает Николай Иванович. — Они постоянно нарушали границу, пытались захватить острова. По радио передавали сообщения, чтобы русские женщины готовились рожать китайским солдатам настоящих воинов, в общем, несли всякую похабщину. Вели себя они нагло». 

Потеряли танк и остров

Николай Троянов вернулся в чемпионата Вооруженных Сил СССР по вольной борьбе, где занял шестое место, в ночь с 1 на 2 марта 1969 года. И этой же ночью дивизию подняли по тревоге. Солдаты покинули расположение части и отправились на границу, к острову Даманскому, что на реке Уссури.

— Китайцы совершили налет на заставу старшего лейтенанта Ивана Стрельникова, уничтожили всех до единого — 32 человека, — говорит ветеран. — Никто не ожидал, что они внезапно откроют пулеметный огонь. Тогда полковник Леонов — командующий погранот-рядом — сел на танк Т-62 и решил отбить остров. Вслед за танком шли пограничники. В итоге китайцы подбили танк, и Леонов погиб. Я несколько раз ходил на остров. До первого выстрела было страшно, но когда начиналась пальба, страх пропадал, некогда уже было бояться. Вообще, глубинная разведка подразумевала переход границы. Надо сказать, ее там как таковой не было: ни забора, ни столбиков, ни колючей проволоки. Но сохранить хладнокровие, когда ты находишься на территории противника, — это, конечно, требует от человека психологической подготовки и известной смелости.

Тело полковника Леонова с Даманского ночью, под покровом темноты, удалось вынести, хотя китайцы простреливали территорию. А вот танк так и остался на острове — и в итоге достался китайцам. В начале июня 1969 года они перегнали его к себе, а затем установили в Пекине как памятник.

За действия в ходе боев на Даманском Николай Троянов получил орден Красной Звезды.

Потом, когда ситуация несколько успокоилась, его вызвали в штаб дивизии и поставили задачу, чтобы разведчики-глубинники с группой радиотехнической разведки вместо пограничников остались прикрывать восьмикилометровый участок границы. Всего их было около семидесяти человек.

— Наши солдаты и офицеры во время всех этих событий себя показали очень достойно, — вспоминает офицер. — Никакого упадка духа — мы были готовы пойти на Пекин. Пришлось замначальнику политуп-равления округа нас успокаивать, чтобы прекратили такие разговоры. Построили нас, когда в середине марта началась вторая волна столкновений, когда снова появились убитые. Нас инструктировали, чтобы не стреляли первыми — если только уже явно столкновения не избежать. Я считаю, что руководство страны не было готово к масштабным боевым действиям. Надо было задать противнику жару, возможности имелись. Сейчас распространено мнение, что мы там задавили китайцев залпами из «градов». На самом деле «грады» там выпустили всего несколько снарядов, и то по ошибке, во время проведения технической проверки. Приказа применять реактивные установки против китайцев не было. В итоге остров мы отдали.

Впрочем, крутой характер и способность высказывать то, что думаешь, невзирая на лица, не раз играли против Николая Ивановича. Когда лейтенанта Троянова представили к ордену Красного Знамени, начальник политуправления округа вычеркнул его фамилию из списка награжденных. «У меня всю жизнь с политработниками были нелады — и на Даманском, и позднее, — рассуждает подполковник. — Сейчас понимаю, что где-то, наверное, надо было уступать. Но такая натура — что сделать…»

Прощание с маршалом

В марте 1972 года Троянова отпустили готовиться к экзаменам в академию имени Фрунзе. Она считалась и считается лучшей военной академией в стране, учиться там было мечтой любого советского офицера. В это учебное заведение принимали только лучших, причем, желательно, имеющих боевой опыт.

С 1972 по 1975 годы Николай Троянов являлся слушателем разведывательного факультета академии. Помимо учебы слушатели принимали участие в некоторых официальных церемониях. Так, в июне 1974-го лучшие слушатели академии стояли в почетном карауле на похоронах маршала Георгия Жукова. «Для нас эта церемония была большим испытанием, — рассказывает Николай Троянов. — Это и напряжение, и большое горе, ведь мы сами воспринимали маршала Победы как близкого человека». 

Под дипломатическим прикрытием

По окончании академии Николай Иванович был назначен начальником разведки 23-й танковой дивизии, которая располагалась на Украине, в городе Овруче.

— В 1978 году, когда я был уже начальником штаба полка, меня вызвали к замначальника полит-управления округом, — вспоминает орденоносец. - Как офицеру, окончившему разведывательный факультет и имеющему боевой опыт, предложили поехать в Афганистан. Понятно, что отказаться было нельзя — это было связано с партийной ответственностью и, разумеется, могло быть чревато окончанием военной карьеры. Поэтому, несмотря на то, что жена в то время достаточно тяжело болела, дал согласие. Отправил жену в Копейск, к своей сестре, и полетел в Афганистан.

Было это еще до того, как советские войска вошли в Афганистан. Мы работали там в качестве военных советников при тогдашнем правительстве, а формально наш статус был — дипломатические работники.

Меня назначили в город Герат старшим группы военных советников. В подчинении было семь человек. Работали мы в целом неплохо. Конечно, было опасно, но, видимо, природное чувство опасности выручало — несколько раз я буквально чудом уходил от гибели. Не раз в мой автомобиль стреляли, мы заменяли стекла и продолжали ездить. Уничтожили семь бандформирований. В одной из операций я попал под бомбежку своих же войск. Тогда на земле военные действия вели афганцы, но при поддержке нашей авиации. Мы вошли в соприкосновение с противником. Я говорю авианаводчику: «Воздух» не запускай». Он мне докладывает, что бомбардировщики СУ-24 уже в воздухе. Я командую: «Передай, чтоб разворачивались». Но буквально минуты через полторы на нас спикировали наши самолеты... Я тогда получил контузию, потерял сознание. Потом полгода провалялся в госпиталях. Словом, координация действий наземных частей и авиации не всегда была на должном уровне.

Еще был случай. Одна банда в Герате ограбила банк — унесла золото, драгоценности и так далее — и ушла в Иран. К нам за помощью обратился мэр города. Я собрал людей — одни афганцы, кроме меня, наших не было. И где-то 15 километров, уже на иранской территории, мы их преследовали. Догнали и забросали гранатами. Уничтожили всех, до единого. Тогда командир полка Пермамат получил приказ подарить мне саблю, украшенную драгоценными камнями. Стоимость сабли была 250 тысяч долларов. «Вы что? Я советский офицер, коммунист, — отвечаю. — Вы знаете, какой мне срок дадут за такой подарок?». А переводчик, видимо, не поверил, что я действительно отказался. Не могло это у него в голове уместиться — отказаться от такого подарка, и доложил куда надо. И, когда я уже возвращался в Советский Союз, меня тщательно проверяли, но никакой сабли, разумеется, не нашли». 

Разброд и шатание

По возвращении на Родину в 1980 году Николай Троянов был направлен в Тбилиси, где был назначен командиром 364-го гвардейского полка, располагавшегося в Грузинской ССР. Помимо командования полком он был еще и начальником гарнизона, так что в общей сложности имел в подчинении более пяти тысяч человек.

— Уже в начале 1980-х годов я увидел, как на Кавказе начался подъем национализма: приезжали разного рода эмиссары, которые расшатывали обстановку, — говорит копейчанин. — Я таких задерживал, докладывал об их действиях, но все это оставалось без внимания. Может быть, это было результатом расцвета коррупции, может, просто у всех было впечатление, что Советский Союз вечен, несмотря ни на что... Потом начались угрозы в мой адрес. Обстановка в Грузии становилась все хуже и хуже, и я принял решение уволиться со службы. 

Возвращение домой

В 1991 году Николай Троянов вышел в запас. Некоторое время трудился в ракетном центре в Миассе, после чего вернулся в Копейск. Открыл в родном поселке Потанино предприятие ООО «Сова», которое занимается как торговлей, так и производством кондитерских изделий. По мере сил занимался благотворительностью, помогая местной школе и больнице, за что его портрет был помещен на городскую доску почета. И сейчас Николай Иванович живет в поселке Потанино. Старший его сын также служил офицером, дослужился до звания капитана, теперь помогает отцу. Младший сын — капитан полиции, работает в ДПС Копейска. Николай Иванович — счастливый дедушка: у него два внука и две внучки.

— Чувство ответственности за Родину живет во мне и по сей день, — говорит он. — Я внимательно наблюдаю за деятельностью президента, читаю газеты, оцениваю обстановку. Я в Путина сразу поверил. По поводу войны, о которой говорят, что она вот-вот может начаться, я вам скажу так: «Нашего русского человека — я имею в виду всех, кто живет в России, независимо от национальности — никто никогда не победит. Если даже случится война, то сбудется мечта маршала победы Георгия Жукова — мы дойдем до Ла-Манша. Да, у нас есть изъяны, но наш народ никто никогда не сломит. Победа будет за нами».