16+
22 января 2015 06:06

Без вины виноватые: семья Глазковых подверглась двойной депортации

ХХ век оказался очень непростым для каждого человека, и не все секреты его, военные и политические, расшифрованы до конца. Одна из темных страниц прошлого — депортация. Сотни уральцев в послевоенные годы были принудительно изгнаны из родных мест и переселены в отдаленные территории.
Игорь и Мария Глазковы
Автор: Александр Кубасов

ХХ век оказался очень непростым для каждого человека, и не все секреты его, военные и политические, расшифрованы до конца. Одна из темных страниц прошлого — депортация. Сотни уральцев в послевоенные годы были принудительно изгнаны из родных мест и переселены в отдаленные территории. 

Неутихающая боль

В один из июльских дней в редакцию пришла женщина. «Хочу поделиться с вами историей своей семьи», — сказала она, присаживаясь на стул. Всегда приятно, когда кто-то готов поделиться с тобой чем-то сокровенным. «Наша семья дважды подверглась депортации. Нас по политическим мотивам изгнали из Кыштыма». С тех пор минуло 65 лет. Уже ушли из жизни те, кому пришлось перенести все тяготы принудительного переезда, но остались их дети, продолжающие испытывать комплекс одновременной обиды и смутной вины. Людмила Игоревна Баженова, сидящая передо мной и рассказывающая о беде своей семьи, одна из них. 

Зона особого контроля

Депортация — принудительное перемещение лица за пределы государства. Применяется главным образом по отношению к иностранцам и апатридам — лицам без гражданства, находящимся на территории государства без разрешения. Советская история открыла практику применения к отдельным социальным группам людей и к целым народам депортацию внутри государства. По подсчетам, за три десятилетия (начиная с массового выселения раскулаченных крестьян в 1930-м году) через спецпоселения и все формы ссылки и высылки прошли не менее шести миллионов человек. В советской истории насильственное переселение, проведенное в конце сороковых годов в глубине страны, на Южном Урале, которое затронуло несколько тысяч человек, долгое время замалчивалось. Южноуральская депортация была связана со строительством на нашей территории режимных объектов «Челябинск-65» и «Челябинск-70». В 1947-м году правительством СССР было принято решение объявить 99 населенных пунктов Каслинского, Аргаяшского, Кузнецкого, Кунашакского районов Челябинской области и город Кыштым зоной особого режима. Все проживающие в ней обязывались всегда носить с собой паспорт, который проверяли специальные комсомольцы-дежурные. Гражданам предписывалось помогать милиции в поиске нарушителей порядка и доносить обо всех подозрительных деяниях и людях. Также на этой территории запрещалось охотиться, рыбачить, собирать ягоды и грибы. Однако самым страшным последствием создания особорежимной зоны стало выселение из нее всех неблагонадежных лиц. Таких оказалось 3000 человек, включая 746 детей. Среди них значились Роман Глазков и Екатерина Авдонина — дедушка и бабушка Людмилы Баженовой. Они попали в список 104 семей, которым предстояло в ночь с 22 на 23 марта 1948-го года покинуть Кыштым. 

«Русская Швейцария»

Широченную местность Прикыштымья, превращенную в атомный центр страны,  уральский писатель Дмитрий Мамин-Сибиряк нарек «Русской Швейцарией». С его мнением нельзя не согласиться, ведь своей живописностью и природным разнообразием Прикыштымье наверняка не уступит прославленной своими красотами европейской стране. Здесь  — известные своим колоритом альпийские луга на предгорьях Егозы и Сугомака, гор Беркута и Каменной, горные кручи и логи с их благоухающим летним разнотравьем. Вызывают восхищение утопающие в черемуховых и шиповниковых зарослях многочисленные речушки и ручейки, островерхие, поросшие мхами шиханы. Приятны взору зеркальные глади горных озер в изумрудной оправе хвойных и лиственных лесов, зарослей вишни и малинника. И таких очаровательных ландшафтов в горно-лесном раздолье Кыштымской округи — тысячи. В любую сторону подайся — всюду тебя окружают прелестные уголки лесного приволья, вызывающие у людей восторженные эмоции. Неожиданное переселение для большинства кыштымцев стало ужасной вестью. «Никто ничего не понимал, за что их срывают с родных земель и везут невесть куда. Это была трагедия не отдельных личностей, а всего народа. Да, очевидно, была необходимость секретности при создании атомного оружия. И в то же время понятие безопасности перехлестывало границы разумного», — пишет в своей книге «Неизвестная депортация» исследователь Рашид Хакимов. 

Оставь свой дом

Роман Глазков и Екатерина Авдонина — известные люди в Кыштыме. Вся их жизнь была связана со сферой здравоохранения. Роман заведовал городской аптекой, а Екатерина работала в городской больнице акушеркой. Роженицы Кыштыма и прибрежных районов мечтали попасть именно к Екатерине Павловне, ведь у нее «золотые руки». Все детишки рождались здоровыми, красивыми и пухленькими. За добросовестный труд она имела благодарность от Министерства здравоохранения за подписью Иосифа Сталина. Роман Глазков и Екатерина Авдонина пользовались уважением кыштымцев, однако оказались в числе неблагонадежных. Зачисленным в «черные списки» предстояло в течение нескольких часов собрать вещи и решить, что делать с остальным имуществом. А ведь у многих были дома, огороды, скотина... Домашнее имущество, которое нельзя было увезти по каким-то причинам (телеги, сани), приходилось продавать за бесценок или просто бросать. В ночь с 22 на 23 марта 1948 года 104 семьи с пожитками погрузили в грузовики, потом в вагоны и увезли из родных мест. К счастью, не в далекую Сибирь — сюда же, на Южный Урал, в Сатку. При этом им категорически запрещалось появляться в Кыштыме. У Романа Глазкова и Екатерины Авдониной там остался сын Игорь со своей семьей. 

Повторная депортация

Кыштым. Мартовский вечер 1950-го года. У дома № 11 по улице Папанина остановилась машина, из нее вышли двое людей в черных плащах и постучали в дверь. Им отворил мужчина средних лет. Это был Игорь Глазков. Вскоре он уже сидел в машине, которая держала путь в местный отдел НКВД.

— Папа вернулся поздно ночью, — вспоминает о том дне Людмила Баженова, дочь Игоря Глазкова. — Он был мрачнее тучи, долго молчал. Потом, ничего не объясняя, сказал, что уезжаем. Мы собрали вещи, продали за бесценок дом, доставшийся нам от бабушки и дедушки, и покинули Кыштым.

Родители Людмилы Баженовой работали в Кыштымской службе контроля связи. Отец — начальником, а мама — телеграфисткой-бодисткой. Им было предложено переехать в Копейск.

В 1950-е годы Копейск бурно развивается. Центральная часть города активно застраивается. На новый уровень выходят машиностроение и угледобывающая промышленность. Значительное внимание уделяется совершенствованию местного радиоузла, который размещается в двухэтажном особняке по улице Павлова, 20. Именно сюда апрельским солнечным днем прибыла семья Глазковых.

— На первом этаже размещались кабинет инженера и начальника, на втором этаже — жилые комнаты, где ютилась я с младшим братом, родители, бабушка и дедушка, которых папа перевез из Сатки, — рассказывает Людмила Баженова.  

Несмотря на удары судьбы, Глазковы не пали духом. В 1959-м году Игорь Романович возглавил Копейский радиоузел. При его непосредственном участии состоялся уход от ручного управления радио.

— Игорь Глазков — профессионал с большой буквы, — говорит сотрудница Копейского радио Анна Матаева.Эрудированный человек. К нему всегда можно было обратиться за советом.

Свободное от работы время Игорь Глазков предпочитал проводить на кухне за приготовлением пищи. Особенно ему удавались блины и торты. Но хозяйкой на кухне все-таки была его супруга Мария.

— Мама славилась как рукодельница и первоклассная повариха, — уточняет дочь Людмила Баженова. — Свободное время она предпочитала проводить в лесу за сбором ягод и грибов. Несмотря на занятость, родители занимались нашим образованием. У нас была огромная библиотека. Папа с мамой нам с братом с юных лет привили любовь к чтению.

В доме Глазковых постоянно собирались друзья семьи, знакомые и коллеги Игоря и Марии. Обязательным гвоздем вечерних посиделок были музыкальные номера. Игорь Глазков со своим другом Петром Бочкаревым исполняли оперные арии и оперетты.

Жизнелюбие не было показным, семья Глазковых не держала обиды на советское правительство, из-за прихотей которого они подверглись двойной депортации.

Согласно закону РФ от 18 октября 1991 года № 1761-1 «О реабилитации жертв политических репрессий» признаки репрессии: выселение из мест проживания, его принудительный характер, признание социальной опасности для государства выселяемых граждан, ограничение прав и свобод в виде свободы проживания или выезда (запрещение проживания и въезда в ряд городов или районов области).

Выселение населения в 1948 году из особорежимной зоны ввиду того, что они не могли там проживать по условиям режима, следует квалифицировать как принудительное выселение по политическим мотивам, то есть как политическую репрессию со всеми правовыми последствиями, которые определены в федеральном законе «О реабилитации жертв политических репрессий». Выселенные в 1948 году по требованию режима граждане справедливо ставят вопрос о признании их пострадавшими от политических репрессий. Людмила Баженова, как и сотни других граждан, обращалась в ФСБ, МВД, прокуратуру, Росархив и отовсюду получала один ответ: «Ваши родственники не попадают в категорию репрессированных». Кроме того, по словам Людмилы Игоревны, эти органы на запросы пострадавших отказываются представлять документы, объясняющие, на основании чего произошло выселение. 

Читайте еще новости

Темы новостей
Подпишись, чтобы не пропустить самое актуальное
Оставить комментарий
28 марта 2024 18:00 В Челябинске появится новый жилой комплекс

ЖК «ГРАНИ» расположился в самом центре города. 

28 марта 2024 17:30 Победители викторины получили ключи от машин

28 марта состоялось вручение ключей от машин победителям викторины «Всей семьей за Копейск».

Новости СМИ2