Незвонкая песнь перепелки: очерк о бывшей копейчанке, писательнице и журналистке Зое Согриной

С волнением, душевной дрожью читаю новую книгу писателя Зои Согриной «Вдогонку за временем»: «О, эти мгновения, откровения истины, открывшейся только тебе, для тебя. И, наверное, в этом и есть счастье нашей журналистской ипостаси. Да благослови, всевышний, эту профессию, одну из самых прекрасных и нужных на земле. Обозначенную людским, человеческим доверием. И ты благодарен судьбе за каждую такую встречу, еще одной распахнувшейся тебе душой. Это многого стоит, поверьте».

Женщина в мужской компании

Мы встретились. И знакомство, «обозначенное человеческим доверием», состоялось. Для чего я привел кусочек из ее, Зои Согриной, книги? Полагаю, для заправки пера, саморегуляции мысли, вдохновения сердца. До сих пор был знаком с творчеством копейских писателей-прозаиков Василия Оглоблина, Ильи Войтовецкого, Кирилла Усанина, Владимира Горева, Виктора Соколова, Владимира Рублева, Александра Кибальника, Виктора Ружина. Сплошь мужчины. И вот нашел землячку, писателя-женщину Зою Александровну Согрину. Вернее, она нашла меня, зайдя в редакцию «КР», расположенную на улице Жданова. Я встретился с обаятельной, талантливой женщиной-коллегой, за что благодарен своей «журналистской ипостаси».

Черный молох

Газетные подшивки «Копейского рабочего» середины 50-х годов до сих пор хранят публикации Зои Согриной, помеченные печатью таланта. Но однажды она так и не сумела выполнить задание редакции – написать репортаж из шахтерского забоя. В канун Дня шахтера спустилась на подземный горизонт шахты № 4-6. Проводник, сокращая путь до забоя, повел девушку старой выработкой, чего делать было нельзя. Уткнулись в крест-перемычку, а когда повернули обратно, обрушилась, продавив обветшалые огнивы крепи, тяжелая кровля. Это было первое знакомство юной газетчицы с «черным молохом». В подземной западне отсидели пять часов, прежде чем горноспасатели, разобрав завал, вывели незадачливых «туристов» на свежую струю.

Бренность бытия

Ее не случайно нарекли именем Зоя, что в переводе означает Жизнь. Похоже, всевышний догадывался об ее истинном земном предназначении, всякий раз отводя беду. Как-то родственники оставили девчушку на ночь в поле охранять собранный урожай картофеля. Кому по силам столь суровое испытание в младом возрасте? Ноги сами понесли домой, а ночную тропу через кладбище освещали только звезды. Зоя упала в свежевыкопанную могилу. Глина на дне сырая, холодная. Сидит в могиле Зоя, плачет, громко всхлипывает.

Услышала детский плач женщина, идущая с работы. Извлекла из могилы на свет божий, привела домой, напоила чаем.

Зоя училась в школе рабочей молодежи, когда впервые поехала в театр областного центра. С подругой переночевали в подсобке гостиницы, где работала дальняя родственница. В рейсовый автобус, везущий пассажиров на копейскую «барахолку», элементарно не «втолкнулись», поехали на попутке. В том автобусе, раздавленном несущимся на всех парах паровозом, в живых остались единицы, а кровавая картина трагедии еще раз напомнила о бренности земного бытия.

Штурм журфака

В годы Зоиной юности услуги городской библиотеки были платными. Где было взять денег, если отец погиб на фронте. Но читала много, пользуясь школьной библиотекой. Книги приносили учитель литературы Елена Михайловна Эшке, классный руководитель, учитель русского языка Римма Федоровна Минеева. Им в первую очередь она обязана блестящим знанием предметов, профильных для учебы на гуманитарном факультете. Зоя верила в свою звезду, в свои знания. Поэтому, ничтоже сумняшеся, поселковая девчонка поехала в Ленинград и сдала документы на факультет журналистики одного из ведущих университетов страны. Ее «пятерка» за сочинение была единственной из числа пятисот оценок абитуриентов, штурмовавших журфак университета северной столицы.

По белу свету

Распределение получила в Великий Новгород. Трудилась в местных городских и областных газетах, заработав на журналистском поприще имя, почет, уважение. Но квартира всегда была для нее временным пристанищем, ибо жизнь протекала в командировках и путешествиях по белу свету. Успевала заниматься спортом, встречалась с великими шахматистами Анатолием Карповым, Гарри Каспаровым, Майей Чибурданидзе, писала о знаменитых лыжниках, велосипедистах, боксерах, освещала Олимпиаду в канадском Калгари, общалась с космонавтом Германом Титовым, актером Роланом Быковым, политиком Егором Лигачевым. И стран, которые посетила, тоже не перечесть – Англия, Германия, Испания, Швеция, Индия… И, конечно, вдоль и поперек объездила Россию. Но главная дань памяти и благодарности досталась, конечно же, малой родине, Уралу. Зое Согриной принадлежат эти строки:
«Уральские горы,
Бездна озер.
Мои лучшие годы
Сплели здесь узор».

Зоин набат

В Копейске, до поступления в Ленинградский университет, работала в Сталинском райкоме комсомола, заведовала школьным отделом. Приходит время, наступает взрослая жизнь. В одном из поэтических сборников Зои Согриной читаю: «Я предала тебя, деревня, на звонкий голос городов…» Но этот городской «звон» журналист Согрина превратила в набат, чему свидетельством многие сотни публикаций, в том числе разоблачительных статей, линчующих пороки общества, карьеристов, приспособленцев, взяточников. У новгородских газет, в которых Зоя Согрина отметилась острым пером, всегда был солидный тираж. Во многом – благодаря яркому таланту журналиста и редактора: Зоя Александровна написала четыре десятка книг – газетная публицистика, очерки о поездках и встречах, рассказы о не-обычных человеческих судьбах.

Великий Новгород много пролил крови в битвах с иноземцами. Здесь для журналиста-краеведа кладезь тем. Газетные истории Зои Согриной читаешь на одном дыхании: о массовых казнях и чудом спасшихся жизнях, о предателях и дезертирах, о деревенской старушке, чье корыто стояло на удобных «чурочках»-снарядах, о подпольщиках, заживо замурованных фашистами. Здесь не просто озвучен факт: «ломали дом, нашли в стене скелеты». Проведено журналистское расследование, названы имена героев, возданы почести казненным!

В 2010 году Великий Новгород отметил 1250-летие своей истории. В этом же году Зоя Александровна Согрина, никогда не спешившая за титулами, стала членом Союза писателей России.

Горсть земли

Пуповина с малой родиной не оборвана, она по-прежнему питает свою дочь соками любви и жизни. А вот мамы, зауральской крестьянки Евдокии Дмитриевны, прожившей 90 лет, – уже нет на земле. Одна из публикаций Зои Согриной «Горсть земли» соткана, казалось бы, из простого диалога двух женщин, но какая сила воздействия на читателя! Однажды, приехав на родину, в родовую деревню Белоярка, подошла Зоя к отчему дому.

– Что, еще одна внебрачная дочь? И сколько вас? – встретила Зою Александровну у калитки невысокая, еще не старая женщина.

– Какая дочь?

– Не притворяйся, вижу я вас, ходют тут. Недавно такая заявилась, говорит, этот дом – ее отца.

Да, в этом доме родился и вырос отец Зои, безвестный ратник войны, сложивший голову где-то под Ленинградом, Александр Михайлович. Но после того у дома (единственного в деревне – каменного, потому и сохранившегося) сменилось много хозяев.

– Да, я дочь, только не внебрачная, а родная, законная. Приехала за землей.

Женщина встрепенулась.

– За какой еще землей! Дом и земля – наши. Поняла? Ничего не получишь, земли ей надо.

Узнав, что требуется всего-навсего коробочка родной земли, чтобы привезти ее на могилу матери, поинтересовалась.

– А ты откуда прикатила к нам?

– Из Новгорода.

– Где это?

– Рядом с Петербургом, бывшим Ленинградом.

– И сколько же верст ты проехала?

– Много.

– Из-за земли?

– Из-за нее.

Женщина подошла к незваной гостье, взяла коробочку и ушла в огород. Вернулась она другой, пригласила в избу на чай и все удивлялась:

– Надо же, горсть земли – за тыщу верст!

Оркестр чувств

В этот последний приезд Зои Согриной на родину в Белоярку (Щучанский район) нас повез ее ровесник, водитель с 60-летним стажем, один из руководителей клуба голубеводов «Афон» Александр Горбунов. Только ему я доверил безопасность дорогого гостя, ибо он водитель-профессионал, знает и уважает дорогу.

И вот она – знакомая даль родной сторонки. В глубокой лощине вьется в солнечном свечении лента реки Миасс, за мостом, на речном косогоре, – отчий дом, поодаль на холме стоит, возвышаясь над селом, красивый храм с куполами, крестами, но требующий реставрации.

Яркое солнце, белые облака, лента реки, поляны с клубникой, бой перепелов за сельскими огородами. «Перепелка, перепелка, песнь твоя не так уж звонка», но до боли родная, рождающая в душе симфонический оркестр нахлынувших чувств.

Прошлась по улицам детства, пообщалась с земляками, местными краеведами, подарила свои книги, зашла в сквер мемориального комплекса, положив букетик полевых цветов на мрамор памятника с именами четырех сотен погибших на фронте белоярских мужиков, высеченными на камне фамилиями отца и его братьев, поклонилась божьему храму, в котором венчались за год до Октябрьской революции ее юные родители.

Все же разыскала Зоя Согрина в глухой деревушке под Петербургом могилу отца. И снова подошла к отчему дому за коробочкой святой земли, на этот раз – для отца.

«Перепелка, перепелка, песнь твоя не так уж звонка». Казалось, что бой перепелов на холмистых ягодных лугах села Белоярки был созвучен ритму ее, Зои Согриной, сердца.