В копейском "Музее наперстков" хранится много тайн

Уже два года на территории Копейской швейной фабрики существует и активно развивается «Музей наперстков». Его создателем является Владимир Малиновский, и это четвертый музей такого профиля в мире и единственный в России.

Коллекция наперстков постоянно обновляется, и жители и гости нашего города с интересом знакомятся с его экспозициями. Копейчанка Ольга Петровна Шумилова поделилась очень занимательной историей из своей жизни, воспоминания о которой вызвали в памяти экспонаты.

Эту историю я услышала от своей бабушки по маминой линии. Было это в 1965 или 1966 году.
Однажды в школе нам дали задание расспросить своих родственников о Великой отечественной войне и с их слов написать  рассказ. В тот момент из пожилых родственников рядом была только бабушка, вот ее-то я и стала расспрашивать. Всю войну она работала в колхозе в Курганской области. Дед погиб еще в гражданскую вой-ну, похоронен он в братской могиле на «Площади павших» в Челябинске. Бабушка вспоминала, что для нее война началась в 1939 году, поскольку именно тогда призвали в армию ее старшего сына (моего дядю). Он в то время был студентом Челябинского пединститута. Перед мобилизацией его отпустили на несколько дней домой. Бабушка очень переживала за сына, ведь в то время уже шли боевые действия на Финской границе. Она была человеком верующим, училась в детстве в церковно-приходской школе, знала наизусть молитвы. Бабуля написала на ткани молитву химическим карандашом и зашила внутрь нательной рубашки сына. А второй оберег ее научил сделать, как она выразилась, один добрый человек, а другой добрый человек помог его изготовить. Оберег был сделан из наперстка: внутрь него нанесли крест, потом наперсток сплющили, чтобы снаружи не заметен был, и пробили сквозное отверстие. Продела бабушка в него шнурок и таким оберегом благословила сына в армию. Наказала никому не рассказывать об этом, даже товарищам, ведь в те годы и за веру, и за символы веры могли отправить на каторгу.

С этими оберегами мой дядя прошел две войны и вернулся домой осенью 1945 года. Я спросила бабушку: что случилось с ними? Она сказала, что полуистлевшую нательную рубашку с защитной молитвой дядя принес домой в вещмешке, и уже дома рубашка рассыпалась, как труха. А наперсток дядя может где-то хранит, потому что носить его ему нельзя, так как после войны он работал директором школы. Еще я спросила бабушку: кто научил ее сделать такой оберег? Но бабушка мне твердо сказала: «Не скажу, человек этот еще жив, дай бог ему здоровья, а вот кузнеца, который сделал оберег, уже нет — царствие ему небесное».

Рассказала мне это бабушка, а потом спохватилась, что история не подходит для школьного задания, даже сказала, что за такую историю могут и из пионеров исключить. А про войну посоветовала расспросить отца и других наших родственников. Я тогда еще не знала, что отец и его брат, будучи совсем мальчишками, помогали партизанам, а другой наш родственник защищал Севастополь. Вот на основе их воспоминаний о войне я и написала рассказ, выполнив школьное задание.