Копейские трудармейцы: депортация не сломила
В истории российских немцев особенной датой является 28 августа. Именно в этот день в 1941 году вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о депортации поволжских немцев. В целом после начала Великой Отечественной войны было депортировано более 1,2 млн. российских немцев.
В этом году отмечается 70-летие со дня этой скорбной даты. Накануне ее в правлении городской немецкой культурной автономии чествовали копейских трудармейцев, состоялась встреча трех поколений. Среди тех, кто принял участие — трудармейка Мина Давыдовна Гюбнер, дочери трудармейцев Ольга Ордуханова и Людмила Меркель, внучка трудармейцев Алена Бауэр. Автор книги о депортированных в Копейск немцах Игорь Винк взял у них интервью.
Корреспондент: «Когда вы узнали о высылке из родных мест?»
М. Д. Гюбнер: «Наша семья проживала в Саратовской области, в Добринском районе, в сельской местности. Однажды к нам в село прибыл уполномоченный из района и приказал: «Всем немцам собраться на высылку. На сборы – двое суток. Лишних вещей с собой не брать». И с тем уехал. Об указе я узнала лишь в начале 90-х годов. Это была настоящая трагедия целого народа. В считанные дни российских немцев сорвали с малой родины, заставили бросить нажитое имущество, дома, хозяйство и с малыми детьми одних отправили в Казахстан, других — в Западную Сибирь и на Алтай. К примеру, нашу семью выслали в Тюменскую область, село Ишим.
Весной 1943 года меня, 16-летнюю девушку, мобилизовали в трудармию и 1 мая привезли в Челябинск, где я работала на Танкограде фрезеровщицей. Выпускали мины для фронта. И первую рабочую смену на Танкограде я отстояла 12 мая 1943 года.
Проживали мы в бараках, разбитых на секции, с оборудованными в них двухъярусными сплошными нарами. Так, только в секции, где жили, ютились 90 девчат. Конечно же, было очень тесно, в зимнее время холодно, условия быта наихудшие. Но это представлялось гораздо лучшим, чем жить в зоне или в лагере под вооруженной охраной.
Корреспондент: «Что вам известно о судьбе своих родителей-трудармейцев?»
Л. Ю. Меркель: «Мой папа Юрий Федорович родился еще до войны и проживал в Саратове. Был женат на Анастасии Петровне, в девичестве Грицук. К сожалению, родителей в живых уже нет, но судьба им досталась очень нелегкая.
Накануне войны отца призвали в Красную Армию, и службу он проходил на Дальнем Востоке. Осенью 41-го года, как и все российские немцы-красноармейцы, был демобилизован. С Дальнего Востока вместе со своими соотечественниками ехал в вагонах-«теплушках» целый месяц. Хорошо помню, как он не раз рассказывал мне, насколько тяжелой оказалась эта дальняя дорога. В их вагоне стояла бочка с соленой рыбой иваси, и более никакого питания не было. Даже питьевой воды. Немногие тогда из бывших красноармейцев доехали до пункта назначения трудармии – Копейска. Здесь отец много лет работал на шахте № 201 (позднее шахте «Центральной») и День Победы 9 мая 1945 года встретил глубоко под землей, на рабочем месте.
Со своей женой Анастасией Петровной впервые встретился на танцплощадке Дворца культуры угольщиков. Когда поженились, а произошло это в День шахтера, родные маму укоряли, что в мужья взяла немца.
Я всегда к своим родителям относилась с большой любовью и уважением. И сегодня, продолжая их дело, активно участвую в деятельности правления городской немецкой культурной автономии, являюсь преподавателем воскресной школы».
О. С. Ордуханова: «Мои папа Самуил Фридрихович Фреймут и мама Мария Кондратьевна (в девичестве Карис) – поволжские российские немцы. Оба были призваны в трудармию, с той разницей, что отец – весной 42-го года, а мама – спустя шесть месяцев. Оба работали на кирпичном комбинате в пос. Потанино, продукция которого в основном шла на строительство Челябинского металлургического комбината. Здесь преобладал ручной труд, механизация процессов, в том числе и малая, отсутствовала. Трудармейцы, содержащиеся в лагере, рассказывал отец, питались по принципу «котловки»: строго дозированный паек, в зависимости от ежедневной выработки.
Папа часто рассказывал о тяжелейших условиях быта в лагере. Вспоминал, что немногие смогли вынести тяготы и лишения, 12-ти часовой рабочий день, чувство непроходящего голода, содержание в лагере под вооруженной охраной.
Что касается меня, их единственной дочери, то, обучаясь в школе, я порой все же чувствовала настороженное отношение к себе ровесников.
А. Бауэр: «Скажу откровенно, мое поколение немного знает и об Указе от 28 августа 1941 года, и о том, какой бедой он стал для российских немцев. Но мне была интересна эта тема, и потому я часто общалась со своей бабушкой Розой Яковлевной Бауэр, на долю которой выпало немало испытаний в годы войны.
Она уроженка Украины, осенью 41-го года была привезена в Копейск, где на машзаводе им. Кирова многие годы работала фрезеровщицей, в военную пору выпускала снаряды для фронта. Мне очень нравился ее мягкий, добрый, отзывчивый характер, она была общительным человеком.
Что касается меня, то, обучаясь в средней школе № 6, я последние годы серьезно занимаюсь изучением немецкого и английского языков. Попытаюсь добиться того, чтобы знать их в совершенстве. Мне интересно бывать на мероприятиях, проводимых правлением городской немецкой культурной автономии, руководителем которой является Ирина Анатольевна Вейс».В рамках оперативно-профилактического мероприятия «Ель» полицейские Челябинской области продолжают осуществлять проверки торговых точек, где осуществляется продажа хвойных деревьев.
15 декабря перестало биться сердце Ивана Ивановича Конченкова, одного из самых известных копейчан, почётного гражданина Копейска, участника Великой Отечественной войны.