Об этом нельзя забывать. Ветеран из Копейска рассказал о конфликте на Даманском

Мы считаем, что 50 лет со дня начала боестолкновений – дата, достойная того, чтобы вспомнить об этой маленькой войне, тем более, что в нашем городе живут участники того конфликта. Николай Троянов за бои на острове был награжден орденом Красной Звезды. Надо сказать, что уже тогда он хорошо понимал, что же происходило на Даманском, ведь он воевал не в качестве простого солдата-срочника, а уже тогда был офицером, командиром взвода разведчиков, и, с одной стороны, сам принимал участие в боях, с другой – имел возможность общения с руководством, которое осуществляло командование советскими войсками на всем участке госграницы, где происходил конфликт. Передаем слово ветерану.

   
– После окончания Дальневосточного высшего общевойскового командного училища в 1967 году я был назначен командиром группы глубинной разведки 131-го разведбатальона 135 мотострелковой дивизии, расквартированной на станции Лазо Приморского края. В ночь на второе марта 1969 года я вернулся в Лазо с соревнований на первенство вооруженных сил СССР по вольной борьбе. Той же ночью ко мне прибежал посыльный и срывающимся голосом прокричал: «Товарищ лейтенант, на границе с Китаем война!». С этого момента все войска округа были приведены в боевую готовность.

Надо сказать, до этого китайская сторона неоднократно нарушала границу СССР в разных местах. Это была месть за Сталина. В Советском Союзе он был объявлен едва ли не врагом народа, тогда как китайцы продолжали, и, кстати, до сих пор продолжают чтить и уважать Иосифа Виссарионовича. 

По прибытии на погранзаставу, где начался конфликт, мы узнали, что начальник заставы старший лейтенант Иван Стрельников с частью личного состава был расстрелян в упор китайцами на льду реки Уссури около острова Даманский. Без всякого предупреждения. Прибыли мы достаточно быстро, благодаря тому, что земля была замерзшей, тогда как во время распутицы ни танки, ни БТР не могли пройти. Воследствии в тех местах хорошо себя показали УРАЛы, которые на приспущенных колесах вытаскивали плавающие танки (ПТ-76) и другую технику.

Начальник 57-го погранотряда полковник Леонов решил контратаковать с силами пограничников, его от этой затеи отговаривал командир 135-й МСД генерал-майор Несов (как это происходило, сам лично видел и слышал), но полковник Леонов пообещал уничтожить противника и освободить остров. Он сам сел в танк Т-62 на место командира. Обогнув остров с южной стороны, танк был подбит несколькими кумулятивными гранатами из РПГ-2. Погиб Леонов и многие, кто участвовал. Раненых китайцы добивали. Для меня так и осталась загадкой природа той нечеловеческой жестокости, которую китайцы проявляли к нашим бойцам. Они мучали раненых, пытали пленных, не оставляя в живых никого. И даже убитых уродовали, издевались над трупами.

После гибели Леонова был задействован наш разведбатальон. Со своей группой мы прикрывали саперов при минировании острова, вытаскивали убитых и сожженных. Раненых не было – враг успевал раньше нас.

Должен сказать, что в тот момент необузданная злоба овладела всеми нами, и мы были готовы идти на Пекин. Но командование войсками округа постепенно охладило наш пыл.

Вообще в действиях вышестоящего командования ощущалась какая-то неуверенность. Как-то вечером, перед вылазкой на остров нас, разведчиков-глубинников, построили для инструктажа. Первым указания давал начальник политотдела дивизии полковник Леденев, который попросил выдержки при опасности со стороны врага и сказал не открывать огонь. Тогда я спросил: «Товарищ полковник, может взять на боевое задание вместо автоматов по кирпичу в зубы?» Последствия были бы для меня плачевными, но вмешался комдив Носов; начальник штаба полковник Симаков и начальник разведки дивизии Черный, которые попросили начальник политотдела не заниматься экзекуцией. Впрочем, без последствий не обошлось: по прошествии года кандидатского стажа меня не сразу приняли в члены КПСС, и сделали это только после того, как я получил орден «Красная Звезда». Получив орден, сразу же был принят в члены КПСС.

Восьмого апреля наши войска были отведены с границы в места постоянной дислокации. В штабе дивизии мне отдали приказ возглавить сводную группу для прикрытия восьмикилометрового участка государственной границы. Кроме личного состава у меня в подчинении было отделение радиотехнической разведки и батарея 120-мм минометов.

Первого мая противник попытался вытащить танк Т-62, на котором погиб полковник Леонов. Я этого не допустил: дал команду открыть огонь, а потом доложил оперативным дежурным штаба округа и генштаба Министерства обороны СССР.

В начале мая меня вызвал на связь комдив 135-й МСД – сообщил, что китайская сторона объявила ноту СССР, о том огонь ведется на границе по китайскому берегу и у них большие потери среди гражданского населения. Я сказал, что это ложь – мина в лучшем случае достигает края берега острова, обращенного к китайской стороне и спросил, что мне делать, если китайцы на острове пытаются рыть окопы и блиндажи. Комдив пригрозил военным трибуналом. Начиная с этого времени по март 1972 года обо всем, что происходило на границе, я ежедневно докладывал в штаб округа и в генеральный штаб Вооруженных сил СССР. Но без приказа из Москвы применять артиллерию я права не имел. А приказ приходил с задержкой на час – полтора. В итоге, когда приказ открывать огонь все-таки поступал, враг успевал уйти из зоны видимости.

В один из дней приехали представители штаба дивизии и сказали: «Лейтенант, все, чтобы на границе было тихо, никакого огня». Командиру батареи они приказали мне не подчиняться. Тогда я попросил снять меня с границы. Ответ – снимать никто не будет, я буду до конца выполнять отданный приказ.
Прошло два-три дня, и противник снова начал пытаться вытащить танк. В бинокль хорошо было видно, как трос натягивается и опускается. Крутили ворот около 100 человек с китайского берега. Я пришел в ярость и сразу же позвонил в штаб округа и попросил разрешения открыть огонь. Оперативный дежурный ответил: «Без нашей команды огонь не открывать».Такой же ответ был и из генштаба. А время шло. Я прибежал на огневую позицию батареи и попросил капитана под мою ответственность открыть огонь и не дать вытащить танк. Капитан ответил: «Можешь меня пристрелить, но огонь не открою». Тогда я лично открыл огонь из пулемета, но пули не доставали до цели. Команды на открытие артиллерийского огня я так и не дождался.

Китайцы вытащили танк на моих глазах и на глазах моих подчиненных. Я метался, как раненный зверь. Это был первый позор в моей службе, и произошел он от того, что командование пустило все на самотек.

Потом началось расследование – кто виновен, что танк оказался на площади в Пекине, и в него десятки тысяч людей плевались и проклинали…

Постепенно китайцы занимали и осваивали остров, оборудовали блиндажи. Теперь надо было думать о безопасности своего личного состава. Я обеспечил оборону, чтобы не было ни метра мертвой зоны, но потери продолжались. Так, бесследно исчез наряд пограничников из трех человек и овчарки.

Давал себе волю к стрельбе из стрелкового оружия, не давая врагу закрепиться на острове. Потом был окружной госпиталь в городе Хабаровске, встретил некоторых сослуживцев. Трое благодарили меня за то, что я их спас – бывшие саперы получили ранения на своих минах во время контратаки по взятию острова. Потом опять дежурство на границе, где я прослужил до марта 1972 года. К моему прибытию из госпиталя китайцы заняли еще два острова. Впереди меня ждала Москва, академия имени Фрунзе и Афганистан.

Завершая рассказ о событиях на острове Даманском, хочу сказать, что мы – младший офицерский состав – понимали, что никто не хочет большой войны, понимали, что граница проходит по фарватеру реки Уссури, это правило говорило в пользу китайской стороны. Но противник должен был договориться на уровне глав государств, а не расстреливать пограничников в упор. Конечно, сейчас я так рассуждаю, а тогда было желание жестоко наказать за уничтожение наших пограничников. Могу заявить, что при том, что наше командование проявляло нерешительность, не хотело брать на себя ответственность, большинство простых солдат и младших офицеров в своих действиях проявляли храбрость, мужество и героизм. Об этом нельзя забывать. 

Памяти солдат и офицеров пограничной заставы старшего лейтенанта Стренльникова и командующего тихоокеанским пограничным отрядом полковника Леонова, солдат и офицеров 135-й МСД под командованием генерала Несова, павших в боях с китайцами в районе о. Даманский (Приморский край) начиная со 2 марта 1969 года.