В Копейске есть "заколдованный" участок

Этот день начался для меня не со стандартного просмотра почты и новостной ленты, и даже не с запланированного интервью.

Утром я вместе со всеми участковыми города побывала на обычной ежедневной планерке, потому что решила хотя бы на день перевоплотиться в полицейского. Решено, что сопровождать я буду опытного и заслуженного старшего участкового Сергея Александровича Желякова.

10:00

Ориентировки на преступников, убийства, угоны, кражи… Криминальная хроника, которую я привыкла готовить для публикации в газете, в устах начальника службы обрастает зловещими и конкретными подробностями. Удается почувствовать «романтизм» профессии, хочется побывать в шкуре киношной Маши Швецовой, тянет помогать людям.

— Ну что, поехали в опорник — на 4-ый участок, — добродушно улыбается «новобранцу» Сергей Александрович. Мы садимся в служебную «Ниву» и едем делать ту работу, которой участковый занимается ежедневно. По пути он охотно делится подробностями своей трудовой биографии: родился в Копейске, в 1993 году начал службу в конвойной роте. В 1995 году стал работать в патрульно-постовой службе, в 2000 году «переквалифицировался» в участкового. Город знает «на отлично», поскольку поработать пришлось в разных частях округа: в Горняке, Вахрушево, поселках шахт «Северная» и № 201. Несмотря на то, что он уже на пенсии по выслуге лет, оставлять службу не планирует. Напротив, ему очень нравится работа, он чувствует себя нужным, помогая людям. У Сергея в подчинении еще трое участковых, с которыми — полное взаимопонимание.

— Вот он, мой участок, — указывает на мелькающие за окном новостройки проспекта Славы Сергей Александрович. — Дома по Калинина тоже в моем ведомстве. И территория вплоть до автоколонны и улицы Матросова.

— А заканчивается участок где? На повороте в поселок Кулацкий? — наивно интересуюсь я.

— Да что вы! — искренне смеется Сергей Александрович. — Поселок Кулацкий тоже мой. И все, что налево от него: второй участок, шахта 201-я, вплоть до Кадровика.

Увидев, как у меня удивленно поползли вверх брови от масштабов работы, поясняет:

— Что поделать: участкового в Кадровике нет, приходится нам с коллегами работать на этой территории.

11:00

Опорный пункт на улице Грибоедова, 15, расположен в здании вечерней школы. Даже в неприемные дни, коей и является среда, люди приходят сюда непрерывным потоком, и находят здесь помощь и поддержку.

— У нас ненормированный рабочий день. Бывает, что задерживаемся и до полуночи. А если совершено тяжкое преступление, то и посреди ночи с постели могут поднять…

Будто бы в подтверждение слов участкового в опорник входит приятная женщина с молодой девушкой.

— Вашу маму я вчера опросил. Теперь давайте с вами поговорим, — начинает беседу с девушкой Сергей Александрович.

Он мягко, с точным психологическим расчетом беседует с гражданами. Никогда не любила дипломированных психологов, только сейчас начала понимать, что психология — вещь полезная. А вот учиться ей смысла нет, так как дар понимать собеседников либо есть, либо его нет. Но вместе с дипломом его не приобретешь.

— Я все осознала, никогда больше так себя не поведу. Это урок мне на всю жизнь! — с раскаяньем обещает девушка. Участковый фиксирует показания, оформляет все «по закону».

— Вы поймите, даже я вчера перепугался! Подумал о самом страшном. А вы представьте, каково пришлось вашей маме!.. — с внушением объясняет участковый.

Когда мама с дочкой покидают участок, Сергей Александрович объясняет:

— Вчера допоздна пришлось работать. К нам обратилась женщина, она была обеспокоена судьбой своей дочери. Та трое суток не выходила на связь, отключила телефоны. Дверь квартиры была заперта изнутри, а брошенная во дворе машина уже успела покрыться слоем пыли. Обратившаяся оказалась собственником квартиры, поэтому мы, пройдя все законные процедуры, решили вскрыть дверь. Когда дверь отворилась, дочка хозяйки вышла из нее целая и невредимая. Оказалось, ее гражданский муж пил трое суток и она постеснялась признаться в этом маме. Ничего лучшего, как игнорировать ее, она не придумала. Слава богу, что так все закончилось. Я уже приготовился к худшему. Знаете, это не редкость, когда нам приходится находить в запертых квартирах трупы…

12:30

Участковый долго не сидит на месте, и мы отправляемся по жалобе в поселок шахты № 201. В квартире на первом этаже двухэтажного дома нас встречает заплаканная пожилая женщина:

— Опять сегодня всю ночь орали, дрались! У меня давление подскочило, хорошо, что на этот раз внуков не перебудили.

Поднимаемся на второй этаж к шумным соседям. На наш стук дверь открывает опухшая от постоянных возлияний женщина в возрасте. Как ни странно, она не начинает ругать сотрудника полиции за визит, а, напротив, жалуется ему, как хорошему знакомому:

— Опять ведь, окаянный, меня избил! В три часа ночи меня с кровати поднял! Заберите его, он меня пугает, уже сколько раз окна вставляла, он в них кирпичами кидается. Унес все деньги торговке спиртом и каждый день пьет.

— Так вы же с ним и пьете.

Сергей Александрович проходит в комнату, где спит тяжелым похмельным сном сожитель хозяйки, и сурово его будит. Тот, спустя время, ориентируется в ситуации и начинает выдвигать свою версию событий:

— Она сама начала. Чего она ко мне привязалась. И не бил я ее вовсе, соседи наговаривают…

Похмельный субъект, только что всячески расшаркивающийся перед представителем власти, тут же «на голубом глазу» пытается стрельнуть у меня сигаретку. На мое сухое: «Не курю», он, пожав плечами, удаляется на кухню ставить чайник.

Сергей Александрович жестко, но при этом с участием проводит беседу с гражданскими супругами:

— Он у вас здесь не прописан. Он вам, гражданочка, нужен?.. Нет?.. Тогда пусть собирает вещи. Через час приеду, чтоб его здесь не было. Вы, женщина, — вечером ко мне на Грибоедова. И не отговаривайтесь, что все пропили, доехать не на что.

Выходим в подъезд, и я вдыхаю, наконец, свежий воздух. Спрашиваю:

— И что, помогают такие беседы?

— Запах не понравился? — понимающе улыбается полицейский. — Тоже до сих пор не могу к такому привыкнуть, хотя и на разложившиеся трупы доводилось выезжать… Да, вы знаете, иногда беседы помогают. Есть у меня в практике случаи, когда люди и вправду завязывали. Но это не тот случай. Эти граждане — мои постоянные «клиенты». Ясно, что ко мне она не придет заявление писать. Им, похоже, нравится такая жизнь. Вот только соседей снизу мне жалко…

Такие семейные разборки по пьяни для участкового не в новинку. Непьющий полицейский за годы службы насмотрелся и не такого:

— Есть у нас одна семейная пара. В прошлом году супруга нанесла мужу удар по голове, будучи в состоянии опьянения. Он написал заявление, мы возбудили уголовное дело, а они примирились. В этом году уже муж сломал жене руку при схожих обстоятельствах. И снова они примирились. Чаще всего, так и происходит. По пьяни пишут заявление, вызывают нас, а как протрезвеют, так полицейских же оскорблять начинают. Обычное дело…

14:00

После визита в участок и оформления документов, которое постоянно прерывается «незапланированными» потерпевшими, начинается долгая череда поездок. Замечаю, что быт людей накладывает отпечаток не только на их социальный статус, но и на лица. Выглядеть в 40 лет на 70? Для многих обитателей бараков это — обычное дело. Сложно жить в первобытных условиях и оставаться интеллигентными и приличными людьми…

По одному адресу Сергей Александрович опрашивает конфликтующих соседей: один ударил другого молотком по голове, а тот написал заявление в полицию. По другому адресу «всплыл» украденный сотовый телефон. Оказалось, паренек купил с рук краденый мобильник, о пропаже которого сообщалось в правоохранительные органы Челябинска. Далее едем ловить нелегальных мигрантов, подвизавшихся без соответствующей регистрации строить дома в частном секторе. Заодно пытаемся «выцепить» парнишку, который уже довольно давно «косит» от армейской службы.

— Как у вас все мрачно! Тяжело вам приходится, даже чисто морально…

— Стараюсь дома отгораживаться от работы. Хотя... Моей дочке 10 лет. Я же знаю, где живут освободившиеся из зоны педофилы, где обитают другие судимые со странными наклонностями. Знаю, чего можно опасаться. Когда не знаешь о таких вещах, жить проще, конечно. А так, постоянно беспокоюсь за малышку, — крутит баранку «Нивы» участковый.

17:00

Проехав не менее 10 адресов, останавливаемся возле авто, брошенного в проулках частного сектора по улице Связи.

— Неделю здесь стоит, — объясняет Сергей Александрович. — Видно, пили в машине, закрыть забыли и найти автомобиль не могут. Вот, и документы на сидении валяются…

— Как можно забыть, где ты бросил машину? Что, они уже нетрезвые сюда заехали? — бледнею я от страшной догадки.

— Скорее всего, — соглашается привычный ко всему участковый, составляя протокол. — Поехали, проверим утренних нарушителей тишины.

Заходим в знакомый подъезд и видим на площадке выставленные вещи кухонного бойца. Беседа помогла!

— Выгнала я его! — объясняет посвежевшая с утра дама. — В гараже он, остатки шмоток собирает. Не пущу его больше, сил нет!

Сергей Александрович согласно кивает, но в гараж «дожимать» беседой сожителя дамы не идет. Боится «пережать» и загнать мужчину в петлю.

— Мало ли, как человек среагирует. Правда, к счастью, со мной таких случаев не было. Надо знать, когда стоит остановиться и прекратить воздействовать на нарушителя.

— А помните свое самое страшное дело? — спрашиваю, впечатленная «рутинной работой».

— Да все дела страшные. Мы же с человеческими трагедиями работаем. Помню, в Октябрьском поймали каннибала. Его сожительница умерла естественной смертью. А тот заморозил ее на балконе, отрезал по кусочку, лепил пельмени. И сам ел, и соседям продавал. Когда все выяснилось, его жители чуть не линчевали. Вам плохо?.. — участливо смотрит Сергей Александрович на мое побледневшее лицо. — Может, домой вас отвезти? Мне-то еще в участок, у меня люди на сегодня вызваны…

18:30

Мои скромные домашние интерьеры показались роскошными хоромами. Я увидела изнанку жизни. Оказаться там очень просто, а вот выбраться оттуда стоит титанических усилий воли. Да, не быть мне Машей Швецовой! Но низкий поклон тем людям, которые делают такую невероятно тяжелую работу. Я бы так точно не смогла!