10 приемных детей, 6 приемных внуков. Два поколения одной семьи из Копейска спасли 16 детей от сиротства

Маленький Саша сидит у меня на руках и доверчиво шепчет, указывая крохотной ладошкой на домашних питомцев: «Это Рыжик. Он добрый. И теплый! И умеет мяукать. А это Белка. Она собака. И тоже добрая». Доброта для Саши, которого супруги Ефимовы совсем недавно взяли из детского дома, пока еще явление новое и, по-видимому, необычайно важное, занимающее главное место в его душе.

Саша маленький в прямом и переносном смыслах. В прямом — потому что в свои семь лет выглядит и развит на три. Виной тому и тяжелейшие проблемы со здоровьем, сопровождающие его с рождения, и недостаток внимания коррекционных педагогов, испытанный им в прошлой, вовсе не сладкой жизни. В переносном — потому что остальные Александры в семье Ефимовых постарше будут: из тезок у него одиннадцатилетний брат, тоже из бывших сирот, и приемный папа. 

К новому месту жительства — крепкому дому в селе Синеглазово, находящемуся на южной окраине Копейска, вместе с Сашами привыкает еще и двенадцатилетняя Настена. Она пока на гостевом режиме, но, вероятнее всего, предпочтет семью казенному воспитанию. Так что теперь у Александра и Ирины Ефимовых — десять приемных детей. Первые семь — Паша, Вика, Ангелина, Юля и Маруся, а также кровные брат с сестрой Вова и Наташа — к нормальной жизни давно адаптировались и о сиротстве не вспоминают, будто его и не бывало. 

И это еще не все новости! Анатолий — взрослый сын мамы Иры и его жена Ксения тоже стали многодетными родителями: полгода назад они приняли в свою семью сразу шестерых ребятишек. Так пятилетняя Лерочка, до недавних пор бывшая их первым и единственным чадом, оказалась младше своих новых четырех сестер и двоих братьев.  

Слева направо: Александр и Ирина, Анатолий и Ксения

«Зачем вам все это?» 

Летом в Синеглазово хорошо. Ласковые березки колышут длинными зелеными косицами. Где-то вдалеке переливисто голосит петух. Под июньским солнцем мелкая рябь озерных волн превращается в бесконечную пляску светящихся бликов. Куст шиповника монотонно и успокаивающе гудит: в пушистых от пыльцы сердцевинках розовых цветков, испускающих нежный аромат, добывают нектар трудяги-пчелы. 

Странно, почему врачи не вводят в схемы лечения болезней тела и души общение с природой? Особенно если человек страдает хроническим одиночеством и у него диагностирована тотальная нехватка счастья. Мама Ира и папа Саша, хоть по специальности и не медики, уверены в пользе не испорченной заводскими и автомобильными выбросами экологии. Потому, наверное, и не стремятся поближе к цивилизации, хотя вполне могли бы перебраться в крупный город, где и медицина лучше, и досуг богаче. 

На «большую землю» со своими десятью маленькими счастьями они выезжают сразу на двух машинах — восьмиместном «Хендэ Старекс» и пятиместной «Киа». Столь необходимые для большой семьи средства передвижения — почти что роскошь, которую Ефимовы смогли себе позволить исключительно потому, что содержат питомник собачек модных нынче карманных пород. На зарплату приемного родителя в нашем регионе не то что авто, даже и приличный велосипед не купишь. 

За воспитание одного ребенка областной бюджет платит 7556 рублей в месяц. Берешь второго — эта сумма увеличивается на десять процентов, то есть весь заработок составит 8312 рублей. Принимаешь третьего — доход вновь подрастает на десять процентов, до 9143 рублей. Если у ребенка имеется инвалидность, то прибавка может достигать двадцати процентов.

Детям-инвалидам начисляется пенсия, но запросто потратить ее на содержание ребенка нельзя. Чтобы купить новые штаны или заказать в оптике очки, требуется написать заявление в соцзащиту на выдачу необходимой суммы, а затем подтвердить покупку товарным чеком.

— Так странно слышать, когда нас начинают подозревать в корысти: мол, мы берем сирот в семью ради дохода, — к беседе подключается Ксения, сноха Ирины (сегодня она вместе с мужем и всеми семерыми детьми приехала к Ефимовым в гости. — Авт.). — Есть множество других, более легких способов заработать эти или даже значительно большие деньги. Тот же частный детский сад открыть, например. У воспитателя и моральная отдача меньше, и время свободное остается. Так что приемное родительство — это не про корысть, нет. Знаете, каждый раз, когда мы с Анатолием приходили в отдел опеки, чтобы оформить документы, девушки-сотрудницы спрашивали нас, не скрывая непонимания: зачем, мол, вам все это? А разве так просто ответишь, зачем? Поэтому я всегда в ответ предлагаю: «Если вы поставите самовар, то я приду к вам с плюшками и постараюсь за несколько часов объяснить, что такое сострадание, любовь к ближнему и к детям». Предлагаю искренне — но отчего-то на чай и на разговор по душам нас ни разу не позвали.  

Мы тебя любим  

Анатолий с Ксенией вообще льготами не избалованы. По закону им полагается социальное жилье как приемным родителям пятерых детей старше десяти лет. Однако по факту со свободной недвижимостью в регионе дела обстоят не очень хорошо, поэтому они за собственные деньги снимают большую квартиру в соседнем поселке Новосинеглазово. В «двушке», где молодые родители жили до того, как стали многодетными, семья из девяти человек комфортно разместиться не может. 

Впрочем, на материальных тяготах пара не зацикливается. Знали, на что шли — все трудности и радости, которые случаются в жизни приемных семей, изучили на примере мамы Ирины и ее супруга Александра. А еще прошли «курс молодого бойца» в школе приемных родителей при челябинском детдоме № 6. 

— Последние несколько лет все кандидаты на роль приемных пап и мам проходят обучение в школе приемных родителей, и это очень верное решение, — рассказывает Анатолий о первых шагах по избранному пути. — Люди непосвященные думают, что где-то в детском доме улыбчивый, умненький и послушный ребенок дни и ночи напролет ожидает, пока его заберут в новую семью. Это представление не имеет ничего общего с действительностью, потому что большинство социальных сирот годами впитывали в себя жутчайший негатив, исходящий от их биологических родственников, а потом ретранслировали его в приютах и детдомах среди таких же несчастных ребятишек, как они сами. Они не умеют быть правильными, их психика многократно травмирована. 

Приемных родителей в таких школах готовят к встрече с реальностью и учат, как действовать в сложных ситуациях, чтобы избежать эмоционального выгорания и помочь, а не навредить ребенку. 

Самыми тяжелыми для Анатолия и Ксении, как и ожидалось, оказались первые недели и месяцы приемного родительства. Ксюша сбилась с ног, стараясь доставить ребятишкам множество простых человеческих радостей — например, побаловать вкуснейшей домашней едой. За два месяца умудрилась ни разу не повториться в приготовлении завтраков, обедов и ужинов. А дети… не оценили стараний.

— Однажды у нас на ужин было четыре разных блюда. На десерт я предложила ребятам мороженое, — вспоминает приемная мама. — Честно говоря, подумала, что они поймут, что вкусности — это тоже способ проявления чувств со стороны родителей, но услышала в ответ лишь сухую фразу, от которой в тот момент у меня опустились руки: «О, клёво — нам морожку выдали». 

Коротенькое словечко «выдали» является квинтэссенцией казенного воспитания и, как следствие, сутью мировоззрения сироты. Зачем беречь одежду? Порвал рубашку о забор — ну и ладно, новую выдадут. Сломал телефон — выкидывай смело и проси выдать взамен целенький. У ребятишек, только что пришедших в семью, нет понимания ценности труда. 

А что же есть? Есть уверенность в собственной ненужности, неполноценности и …острый дефицит любви. В первые полгода любой из них будет часто ссориться с братьями и сестрами, возможно даже сбегать из дома и пытаться бродяжничать, а еще переворачивать все в комнатах с ног на голову. Зачем? Чтобы, несмотря ни на что, услышать в ответ: «Не старайся убедить нас, что ты плохой. Ты — хороший. Мы любим тебя в эту минуту и будем любить всегда».  

Призвание 

Если следовать букве закона, то получается, что обязательства приемного родителя заканчиваются в момент наступления совершеннолетия взятого на воспитание ребенка. Поэтому я не смогла удержаться от вопроса, будут ли Саша и Ирина, Анатолий и Ксения помогать детям, когда те подрастут. Не выставят ли, простите за прямоту, их за порог? 

— У нас почти все дети — инвалиды, причем у многих имеются серьезные, неизлечимые проблемы с психикой, — говорит Ирина. — Мы день за днем бьемся за малейший прогресс. Взять хотя бы нашу младшую, Марусю, у которой  глубокая умственная отсталость. В детском доме она лежала, как поленце — в полтора года даже голову держать не умела. Нам с Сашей за два года удалось научить ее сначала сидеть, потом ходить, есть твердую пищу, взаимодействовать с различными предметами. Недавно у нас такое счастье было, когда Маруся схватила на кухне крышку от кастрюли и, услышав мою просьбу «Положи на место», впервые в жизни поняла меня и вернула крышку на стол. Мы прекрасно отдаем себе отчет в том, что Маруся, как и другие наши дети, — с нами навсегда, до конца наших дней.

— Знаете, быть приемными родителями — это не работа, — дополняет Александр слова супруги. — Это, как бы громко ни звучали мои слова, призвание.

Мы долго еще беседовали с двумя поколениями приемных семей. О том, что Ирине как председателю ассоциации приемных родителей Челябинской области нередко приходится защищать интересы людей, которым детдома месяцами не отдают детей, хотя все справки папами и мамами собраны и представлены в полном объеме. О том, как Ира и Саша, Толя и Ксюша формируют правильные семейные традиции — к примеру, устраивают конкурсы театральных постановок, приучают ребят к посильному труду, вместе с ними мечтают по вечерам, часами беседуют обо всем, что волнует сыновей и дочек. О том, что приемная мама Ксения, по совместительству профессиональный фотограф, жертвуя сном, по ночам обрабатывает на компьютере снимки, сделанные ею в редкие свободные часы — заработок на фотосессиях позволяет купить детям кроссовки подороже или лишний раз вывезти их на экскурсию в зоопарк. О том, как опыт работы Анатолия (он по профессии психолог) помогает найти подход даже к самым «трудным» ребятам.

Все это время на втором этаже, в детских комнатах, шестнадцать ребятишек от трех до пятнадцати лет играли, болтали, с топотом и хохотом носились друг за дружкой. Не зная о тех испытаниях, что преподнесла им судьба в самом начале жизни, так сразу и не догадаешься, что они — приемные.

Дети как дети. Любовь творит чудеса.

Кто есть кто? 

Семья Александра и Ирины 

Сын Анатолий и его жена Ксения — 29 лет. 

Приемные дети: 

Юля — 15 лет

Паша — 14 лет

Вова — 13 лет

Настя — 12 лет

Александр — 11 лет

Ангелина — 9,5 года

Вика и Наташа — 8,5 года

Саша–маленький — 7 лет

Маруся — 3,5 года. 

Семья Анатолия и Ксении 

Лера — 5 лет. 

Приемные дети: 

Маша — 14 лет

Даша и Ксюша — 12 лет

Ян и Сережа — 11 лет

Александра — 10 лет.