Непростая история. Бабушке отказали в компенсации за гибель внука

Жил в городе Новосибирске красивый, смышленый парень Антон. Учился на пятерки на кадетском отделении школы № 7, являлся примером для ровесников и для младших ребят, водил дружбу со спортом. Наград у него было за успехи в учении – со счета сбиться. Мечтал Родину защищать. Чудо, а не мальчишка!

С того черного дня, как Антона убил зарвавшийся контрактник, минуло шесть лет. Его скромная могилка на одном из новосибирских кладбищ почти не обихожена: у бабушки Лиды, единственной родственницы, которой дорога память нежданно ушедшего внука,– мизерная пенсия и слабое в силу почтенного возраста здоровье. Нет у нее ни сил, ни денег на то, чтобы содержать в порядке последний Антошин приют.

Мать парня умерла в 2010 году. Отец, получивший от государства компенсацию за гибель сына, уехал на постоянное место жительства в Копейск, и с тех пор с бывшей тещей общаться не торопится.

От автора

В любой спорной, сложной житейской истории всегда отыщется как минимум две правды. Случается, что каждая из спорящих сторон по-своему права и в то же время чего-то недоговаривает о сути событий, являющихся причиной возникшего раздора. По этой причине отметим сразу: все факты, изложенные в данной статье, приведены со слов Лидии Николаевны Орловой, бабушки погибшего Антона Артемьева, а фамилии действующих лиц по этическим соображениям изменены.

К сожалению, нам пока не удалось разыскать отца парня, чтобы узнать его взгляд на ситуацию. Поэтому публикуем присланную нам из сибирской столицы историю не только для того, чтобы воззвать к родительской совести, но и в качестве повода для раздумий. Одним читателям будет полезно поразмыслить над тем, можно ли защитить свою семью от несовершенства закона, другим – задуматься о собственных человеческих, нравственных качествах.

«Надо помогать»

Отец Лидии Николаевны, тогда еще пятилетней Лидочки, получил повестку в первые дни войны. Пробежав глазами отпечатанные на машинке строки «Приказываю явиться по такому-то адресу…, при себе иметь…», с улыбкой сказал: «Ну что, мои хорошие, давайте мои вещи. Я пошел».

В комнате заголосили жена с тещей: «На кого же ты, единственный кормилец, нас оставишь? Кто твоих детушек выкормит?». А он ответил: «А кто же вас защитит, если не я?». Собрал нехитрый скарб и отправился воевать – отстаивать право своих детей, законной супруги и ее родителей жить на белом свете.

За 1418 дней, наполненных ужасом, кровью и болью, Николай не погиб, но себя потерял – попал в плен не к фрицам, а к зеленому змию. Мать Лиды, никогда не блиставшая здоровьем, в годы войны держала на себе всю семью – покориться недугам не давало природное чувство долга. Вскоре после возвращения мужа домой ее изможденный организм дал сбой – она слегла и долго, без надежды на выздоровление, болела.

Лидия не корила отца, жалела мать, а потому с самого детства безропотно тянула на себе всю домашнюю работу – прибирала, готовила, стирала на большую семью. Когда подросла, научилась топить печь, носила с улицы ведрами воду. После школы поступила в техникум, окончила его с красным дипломом, в котором не было ни единой четверки, а всю повышенную стипендию до копеечки приносила домой. Потом работала на заводе, родила дочь, получила два высших – и продолжала заботиться о родне.

Слова «надо помогать» с детских лет стали для Лидии Николаевны даже не жизненным кредо, а вторым именем, ее сутью. И судьба то и дело требовала от нее помощи близким.

Не сложилось, не срослось…

- Это я виновата в том, что дочки не стало, - Лидию Николаевну душат слезы. – И бывший зять, конечно, тоже виноват. Людочка ведь не из-за болезни и не из-за несчастного случая ушла, вы понимаете? Она сама ЭТО сделала… Не хочу сообщать подробности. Мне кажется, я не смогла поддержать дочь в трудной ситуации. А муж ее, Сашка, и вовсе поступил так, как настоящие мужчины не поступают.

Двадцать лет назад беды никто не ждал. Людмила и Александр сочетались законным браком, зачали ребенка. Правда, вместе почти не жили: новоиспеченный супруг был из довольно обеспеченной семьи, к скромному быту и постоянной экономии, в отличие от Людмилы, не привык, а потому быстро вернулся под мамино крылышко. У жены периодически «гостевал», и даже когда в 1991 году на свет появился их общий сын Антон, строить семейное гнездышко не торопился.

Спустя недолгое время до Лидии Николаевны дошли слухи о том, что отец ее внука живет на две семьи и более того, катает колясочку по Академгородку. Людмила и верила, и не верила в измену мужа – разводиться не спешила, все надеялась, что рано или поздно их брак состоится.

Неожиданный поворот

В трудные 90-е с работой было туго по всей стране, и Новосибирск не был исключением. Мама Антона никак не могла устроиться по специальности – вакансий бухгалтера было куда меньше, чем соискателей. Она перебивалась случайными заработками, не чуралась тяжелого труда, но денег в семью ей удавалось принести немного, что, несомненно, на нее морально давило. Забота о взрослой дочери и маленьком внуке полностью легла на плечи Лидии Николаевны.

- Зять мой, Саша, нам ничем не помогал, - вспоминает бабушка Антона. – Я сама выпестовала, вырастила внука, вложила в него все силы и душу. Когда Люда умерла, Антоша стал смыслом моей жизни – я только ради него осталась на белом свете. Знаете, как мы друг за дружку держались! Я на пенсии с завода уволилась, но не отдыхала, а до семидесяти трех лет в местном «Водоканале» работала, чтобы у внука было все необходимое. И он отвечал мне постоянной заботой, уважением и любовью.

После школы Антон без труда поступил в сибирский госуниверситет телекоммуникаций и информатики. Он прекрасно разбирался в компьютерах, и мечтал связать профессию с «умной» техникой. Начал встречаться с девушкой Катей – дело молодое, в восемнадцать лет чувства плещут через край.

Лидия Николаевна надеялась, что потихоньку жизнь их маленькой семьи наладится: Антон выучится, получит диплом, найдет хорошую работу, затем женится – словом, встанет на ноги, и прежние невзгоды останутся позади. Но вышло все совсем иначе: внук-первокурсник объявил, что скоро станет папой.

Армия вместо университета

- Я опешила, когда услышала о скором отцовстве Антона, - признается Лидия Николаевна. – Мысли нахлынули по большей части безрадостные: и он, и его девушка так молоды, им еще сложно себя прокормить, не то что ребеночка.

Антон поспешил успокоить бабушку: сказал, что принял решение уйти в армию, пока еще дитя не появилось на свет, отдать долг родине, а дальше со спокойной совестью искать работу. Университет? Учеба подождет – высшее образование можно и заочно получить.

Лидия Николаевна приняла выбор, сделанный внуком. По большому счету, перечить ему было бесполезно: Антон, невзирая на юный возраст, вел себя исключительно по-мужски и умел отвечать за свои поступки.

Три месяца в Омской учебке пролетели быстро. Антону нравилась служба: он был физически крепок, легко освоил компьютерную систему управления танком. Когда ему предложили заключить контракт, согласился сразу – чем плохо, когда служба сочетается с работой?

После окончания учебы способного сибиряка перевели в часть на границе Рязани и Московской области. На новые условия он не жаловался, напротив, в письмах и по телефону старался подбодрить бабушку и невесту, говорил, что все у него замечательно.

«Бабушка, мне плохо»

Конфликт, возникший между Антоном и его сослуживцем, стал неожиданностью и для командиров части, и для Лидии Николаевны.

- Я была в саду, когда мне позвонил внук, - она вновь плачет. – Сказал, что у него произошла ссора с еще одним контрактником, что ему очень плохо. Попросил беречь себя… Я думала, что ему плохо на душе – он был абсолютно бесконфликтным парнем и всегда расстраивался, если вдруг ссорился с друзьями, и даже представить не могла, что это последние часы, когда он находился в сознании.

Подробности той ссоры остались для Лидии Николаевны неизвестными. Формулировки в следственных документах предельно сухи и неэмоциональны: «20 сентября 2010 года при выполнении ремонта схемы управления танком Антон Александрович Артемьев получил удар по голове бревном от контрактника той же воинской части, который из-за отсутствия болтов для ремонта муфты другого танка был ничем не занят и мешал пострадавшему работать.

От удара пострадавший упал на бетонное основание, получил травму головы, от которой впоследствии скончался».

Вскрытие показало, что удар имел такую силу, что у Антона лопнула одна из артерий, питающих головной мозг. Контрактник-изувер получил всего лишь полтора года лишения свободы.

Антон пережил мать всего на три года. Хоронила его Лидия Николаевна одна – ее бывший зять Александр, к тому моменту уже копейчанин, на похороны не приехал.

Быльем поросло

Весть о произошедшей трагедии стала для Лидии Николаевны громом средь ясного неба. Но она, привыкшая заботиться обо всех и вся, сумела обуздать эмоции и обратилась в госпиталь, где скончался внук, попросила медиков собрать кровь для анализа ДНК – Антон совсем недавно стал папой, у него родилась дочка Настенька. Чтобы оформить на правнучку пенсию по утере кормильца, требовалось провести анализ крови на установление отцовства – малышка не была вписана в личное дело Антона.

Лидии Николаевне пришлось хлопотать два года, чтобы добиться от государства положенных выплат. Однако хождения по инстанциям себя оправдали: Насте теперь начисляется пусть небольшая, но стабильно перечисляемая пенсия. Кроме того, министерство обороны в качестве единовременной компенсации перечислило более полутора миллиона рублей близким родственникам погибшего – дочке Насте и… отцу Антона, который, по словам Лидии Николаевны, фактически не участвовал в воспитании сына на протяжении всех девятнадцати лет его жизни. Бабушка, вырастившая внука, имеющая официальный статус опекуна, не получила ни копейки.

Куда только она не отсылала запросы – и в прокуратуру, и уполномоченному по правам человека, но все тщетно: закон о страховых выплатах не предусматривает компенсации опекуну.

Лидия Николаевна утверждает, что отец Антона, с которым она связывалась по телефону, отказался поделиться с ней частью денежных средств, которые она направила бы на поддержание мест, где покоится прах ее дочери и внука, в достойном состоянии. Могила Антона зарастает быльем.