Ионика и её дочь Лиза нуждаются в вашей помощи, копейчане!

В свои 28 лет Ионика Кравческу успела испытать столько, что иному человеку не выпадает за всю жизнь: потерю близких, потерю здоровья, предательство любимого человека, бедность и отчаяние. Поневоле подумаешь: впору «мыльный» сериал снимать. Но это не сериал — жизнь.

Об Ионике я узнала из соцсетей: ее хорошая знакомая Татьяна кинула в «Паутину» клич: помогите матери-одиночке кто чем может, маленькая семья почти голодает, нет самого необходимого, у Ионики нет работы, пенсия по инвалидности мизерная. И люди откликнулись: несли вещи, игрушки для ребенка, продукты. Девушка благодарна всем, кто отреагировал на чужую беду. И вот я в комнатке общежития, где обитает Ионика Кравческу со своей дочкой Лизой, которой исполнилось 2 года и 4 месяца. Не без колебаний согласилась она на беседу с журналистом — призналась, что не готова до конца быть откровенной в том, что касается ее семьи. И все же разговор состоялся.

Ее родная семья была самая обычная: мама, папа, трое детей. С энергичным молдаванином Надежда, мама Ионики, познакомилась на дискотеке. Вскоре поженились и поехали в свадебное путешествие на родину мужа. Там и была  зачата в любви Ионика, а родилась уже здесь, в Копейске.

— Жили мы в двухкомнатной квартире по улице Борьбы, — рассказывает моя собеседница. — Хорошо жили. Я лет с пяти уже во Дворец творчества бегала, занималась на фортепиано. Потом в музыкальной школе стала учиться. Но у папы характер был такой — с соседями не очень уживался,  все хотел переехать в частный дом, чтобы никто «не указывал» и он был бы сам себе хозяин.  И добился своего. Сейчас-то я понимаю: не надо было переезжать. Но кто меня тогда спрашивал? В общем, переехали мы в домик в поселке второго участка.  Мне пришлось в музыкальную школу на автобусе ездить. Часто опаздывала, нервничала. А надо было еще в обычной школе успевать, по хозяйству помогать, за младшими сестрой и братом нередко приглядывать.  Наверное, эти стрессы и перегруженность спровоцировали болезнь, в девять лет у меня обнаружился сахарный диабет.

Жизнь в поселке тоже не была сладкой. В конце девяностых там стали появляться один за другим коттеджи. Маленький домишко родителей мешал строительству, и семью стали всячески выживать. К тому же брат-подросток не в ту компанию попал. Словом, это время Ионика вспоминать не любит: как угрожали отцу, порезали брата, как били окна, ломали забор, всячески вредили. Дальше — хуже. Родители обращались в милицию, но без толку. Ионика уже училась на музыкальном отделении  педагогического колледжа в Челябинске, когда семья уехала из поселка, устав бороться за право существования. 

— Стали снимать жилье, начались частые переезды с одной квартиры на другую, — рассказывает она. — Отец стал выпивать, все грозился, что уйдет из семьи, а мама не отпускала.  Между родителями начались скандалы. Я окончила колледж, стала работать музыкальным руководителем в детсаду, и мы с сестрой стали жить отдельно. Я снимала квартиру. А папа потом все-таки ушел от мамы, и она в последнее время с сыном, моим братом,  жила. 

Неудачи сыпались на девушку как из рога изобилия. То оргии соседи устраивали, а то и угрозы в адрес девушек высказывали. Пришлось сестрам срочно съезжать с квартиры на другую. То с братом история случится (он работал где придется, стал злоупотреблять спиртным). Большим ударом стала гибель сестры четыре года назад. У мамы  психическое здоровье пошатнулось, появились панические атаки и страх оставаться одной в помещении. Да и сама девушка то и дело оказывалась на больничной койке, нередко ее увозили на скорой в состоянии предкомы. Болезнь прогрессировала, появились проблемы со зрением, дали группу инвалидности, которую надо было ежегодно подтверждать.

— По причине болезни я не смогла работать по специальности, — грустно повествует Ионика. — Ладно,  взяли меня санитаркой в то же эндокринологическое отделение, в котором я постоянно проходила лечение, оно тогда еще в поселке Горняк было. Я как раз здесь комнату в общежитии получила, правда, с временной пропиской, но вот уже четыре года в нем живу. Я и маму к себе взяла. Но тогда я уже была беременна, и когда пришла пора ехать в роддом, мама ни в какую не соглашалась оставаться одна — эта боязнь… Брат увез ее в реабилитационный центр. А когда я вышла из больницы, ее уже определили в дом-интернат для инвалидов.    

Отдельная страница в биографии русской девушки с молдавской фамилией связана с появлением на свет Лизы. Ионика не стала называть имя отца ребенка, сообщила только, что он старше ее на 13 лет и что она его очень любила и любит до сих пор. Они собирались пожениться, он обещал увезти будущую жену в свое село, где есть дом. Но… Увы, расстались они, когда Лиза еще не появилась на свет.

— Это ему наговорили на меня, что, мол, ребенок-то не от него, — оправдывает Ионика любимого, но предавшего ее мужчину. — Правда, он потом навещал Лизу, даже подарочки приносил, и я видела по его глазам: верит, что Лиза его дочь. Но что-то ему постоянно мешало сделать шаг навстречу, опять, наверное,  ему наговаривали…  А год назад он совсем пропал — видно, уехал куда-то. Я на него зла не держу. Наоборот, благодарна за то, что у меня есть Лиза — она моя радость, мой маленький стерженек в жизни, ради нее я и держусь еще, барахтаюсь как могу. 

Сегодня Лизонька уже ходит в садик, а у Ионики нет работы: эндокринологическое отделение из Горняка перевели в центр города, пришлось уволиться. Пенсии по инвалидности, как ее ни растягивай, на жизнь не хватает.  В тесной комнатке нет даже шифоньера, чтобы сложить вещи, нет обеденного стола, детской кроватки. Кто-то привез телевизор, но он не работает. Стирать приходится в тазике. В этом же тазике девушка купает дочку, принося воду из общей кухни и грея на плите. Девочка играет на кровати, потому что пол холодный, а паласа, чтобы застелить его, тоже нет. Но Ионика не ропщет на судьбу. И когда я спросила, какое у нее самое горячее желание, она ответила откровенно и просто:

— Во-первых, мне нужна работа. А самое главное, и я это с годами понимаю все глубже, — это полная семья: чтобы у Лизы был отец, а у меня человек, к надежному плечу которого я могла бы прислониться. Я почему-то чувствую, что тот, кого я люблю (я имею в виду отца Лизы), все равно к нам придет. Верю в это и надеюсь.

Те, кто захочет оказать помощь одинокой маме и ее очаровательной дочке,  могут позвонить Ионике по тел. 89191203653.  Помочь можно мебелью, едой, деньгами. Нужны зимняя одежда на ребенка 2,5 — 3 лет, теплые сапожки, санки.