От яма до канавы

Ах, Александр Сергеевич, не зря вы «зашифровали» название губернии и оставили безымянным тракт в своем знаменитом рассказе «Станционный смотритель»! 

Каждый читатель и почитатель ваш может теперь представить, что описанные в произведении события происходили на его малой родине – да хоть, к примеру, в Оренбургской губернии, в состав которой в прежние времена входил Челябинский уезд с его окрестностями.

А по какой же дороге в таком случае мог ехать мелкочинный рассказчик? Допустим, что по почтовому тракту, который вел в уездный городок Ч. из Оренбурга через село Калачево и тянулся дальше тоненькой строчкой по местности, рядом с которой впоследствии вырастет поселок Старокамышинск.

О том, что вышеозначенная дорога в действительности существовала две сотни лет назад, говорят старые документы, в числе которых – карта Челябинского уезда Оренбургской губернии, датированная 1800 годом. Этот любопытный факт сообщил нам копейский краевед Марат Сафин. 

Метаморфозы на местности

Карта, кстати говоря, есть в свободном доступе, на сайте etomesto.ru. Для удобства пользователей разработчики ресурса предусмотрели замечательную функцию: когда в одном окошке открывается старинная карта, испещренная рукописными витиеватывами буквами, в соседнем окне появляется современный вариант той же самой территории. 

До чего странно замечать разительные отличия между этими двумя вариантами, разделенными всего лишь двумя столетиями! Копейска, что неудивительно, в 1800 году нет и в помине. Зато густой россыпью раскиданы деревушки и хутора. Жаль, не все названия удается прочитать – какие-то из них подстерлись с годами, какие-то, незнакомые слуху современного человека, теряются за непривычным дореволюционным начертанием с его «ятями», «ерами» и прочей алфавитной архаикой. Впрочем, вот и знакомые топонимы: Сухомесово, Синеглазово, хутор Калачев.

Интересная метаморфоза произошла с названиями водоемов. Озера Смолино и Синеглазово, составлявшие когда-то единый бассейн, на карте 1800 года именуются Большой Ирендык и Малый Ирендык соответственно – русскоязычные названия они получат несколько позже, по расположившимся неподалеку от них казацким поселениям. Не отыщете вы и озера Курочкино, но зато заметите небольшое зеленое пятнышко – акваторию Тугайкуля. Перекатывают чистые волны, не испорченные городскими стоками, Курлады – и притом значительно уступают по площади картинке в соседнем окне, запечатлевшей их современные контуры.

Что ж, пора от карт к делу! Надо бы отыскать, где в действительности проходил, выражаясь словами классика, ныне уничтоженный тракт. 

---

При сравнении почтового тракта с современными дорогами становится очевидно, что он проходил по территории современного Копейского городского округа. Но, к сожалению, тракт был уничтожен цивилизацией. Прямо по нему прокопана водоспускная канава бывшей шахты Октябрьской, далее идут садовые участки возле поселка Заозерного и сам Заозерный, дорога из него до поселка Старокамышинск, уровень которой приподнят благодаря отсыпке. В другую сторону, по направлению к Троицку, тракт распахан полями фермерских хозяйств. 

---

Тайны земли

Жарким июльским вечером мы с Маратом, вооружившись фотоаппаратами, едем на южную оконечность городского округа. Мой проводник и собеседник – настоящий подарок для журналиста: он подкидывает темы одну интересней другой – только успевай записывать идеи в блокнот, чтобы в дальнейшем не потерять их и воплотить в новые публикации. На трассе, ведущей по улице Мира, где накатанные автомобилями колеи пересекаются с лежачими полицейскими, писать получается с трудом – буквы то и знай прыгают по строчкам. Неровно выводятся слова: «В двадцатые годы неподалеку от Копейска действовала голубая армия, знамя которой хранится в Центральном музее вооруженных сил РФ». А следом звучит новый интересный факт: «На Курладах была найдена стоянка сарматов».

- Вот еще любопытная вещь, - в ладони Марата Сафина появляется заржавевшая от времени металлическая бирка с  надписью «Ремесленное училище № 2». – Я ее здесь, в Копейске, нашел. Но откуда она в наших краях взялась? Вроде бы это учебное заведение находилось в Челябинске.

Интересных вещиц в коллекции Марата довольно много, но лишь часть из них была найдена в нашем городе и прилегающих поселках. Дело в том, что по роду деятельности он геолог. Нет, не тот бородатый романтик с гитарой, ставший персонажем юмористических стендапов, а инженер в одной из челябинских компаний, занимающейся геологическими изысканиями в строительстве. Руководящая должность не мешает копейчанину выходить «в поля» - практической работы Сафин никогда не гнушался. Его тяга к тайнам земли уходит корнями в детские годы: будучи школьником, он занимался в кружке «Юный геолог» под началом знаменитого Бориса Кочнева.

Геология идет рука об руку с археологией, а та неотделима от истории родного края. Детское увлечение Марата переросло в профессию, а профессия дала старт краеведческому хобби.

Станция Ямнетовская

У поворота на Калачево прыгаем на грунтовку и еще несколько минут едем между зеленых лугов туда, где, судя по данным со спутника, и пролегал старинный ямской путь. Из травы вспархивает серая птаха средних размеров, похожая на перепелку, а вслед за ней, потревоженные шорохом птичьих крыльев, взмывают полчища комаров. Мать честная, они ж меня сожрут!

Отмахиваясь от кровопийц, ступаю в травяную гущу:

- Ну, Марат, ведите! Где тут старая дорога?

Я ожидаю увидеть остатки булыжной мостовой или руины почтовой станции, означенной на карте 1800 года странным словом «Ямнстовская», но вокруг, покуда хватает глаз, под глубоким голубым небосводом лишь колышется море изумрудных былинок и нежно-зеленого земляничника. Идиллическую природную картину нарушают проклятые комары – господи, какие они тут, на вольном воздухе, здоровущие и злые!

- Так нет ее, дороги-то, - разводит руками Сафин. – Изначально она была грунтовой – просто просека в лесах, вытоптанная лошадьми. Булыжником разве все почтовые тракты, проходящие по российским просторам, вымостишь? Сейчас осталась лишь насыпь, где проходил мост через речку Чумляк, да контур ограждения почтовой станции, или, как раньше говорили, яма. Видите, канавка идет? Ее хорошо из космоса видно.

По лугу и впрямь тянется неприметная на первый взгляд поросшая травой канавка. Она очерчивает площадь примерно в шестьдесят на тридцать метров. Двести лет назад тут располагался ям, где проезжие люди останавливались передохнуть и согреться, выпить кружку-другую крепкого чаю в домике старика-смотрителя, где кормились уставшие кони, а их отдохнувшие братья ожидали новых седоков.

В пользу того, что геолог и краевед верно определил место, где находилась станция, говорит сделанная им здесь находка – зубчатая медяшка-солнышко, элемент упряжи. Испокон веку она использовалась в качестве лошадиного оберега от нечистой силы.

Новой дорогой поедем домой

Что же произошло со станцией и с трактом? Почему современная автотрасса прошла в стороне от дороги, проторенной века назад? 

- Данная почтовая станция просуществовала недолго, чуть более ста лет, - говорит Марат. – Изначально она была основана на пустом месте, посреди перегона, в окрестностях которого не было никаких населенных пунктов. Это была повсеместная практика – устраивать почтовые ямы на расстоянии двадцати-тридцати верст друг от друга. Но вскоре, в связи с тем, что край активно осваивался, на относительно небольшом удалении от яма возникли казачьи станицы и поселения, хутора и деревни. Естественно, стали появляться дороги между населенными пунктами, которые и перетянули на себя функции почтовых трактов. На картах Исетской провинции, составленных после 1860 года, название «Ямнстовская», затем трансформировавшееся в «Яметская» уже не встречается.

Так и порос тракт травой да белыми березками. Часть его, правда, все же оказалась востребованной в советское время – но совсем по другому назначению. По данным Сафина, при строительстве шахты "Октябрьской" возникла необходимость сливать подземные воды. Инженеры того времени, не мудрствуя лукаво, вырыли сточный канал до реки Чумляк. Часть канала как раз и прошла по заброшенному почтовому тракту, прямому, как стрела.

Теперь уже и шахты стали частью истории города. Канал превратился в канаву, наполняемую за счет атмосферных осадков. Ее склоны поросли кустарником. В черном зеркале дождевой воды – только всмотрись попристальней! – отражаются спицы колес и следы лошадиных копыт. Прислушайся лучше – и услышишь по-стариковски глухой голос станционного смотрителя: «Эй, Дуня, поставь самовар!»