Копейчанин восстановил забытое прошлое казачьей станицы

Особое место в ее рассказах занимали воспоминания о родне и односельчанах, большинство которых принадлежало к казачьему сословию.

Тема казачьей старины настолько увлекла Олега Константиновича, что однажды он поехал в Красноармейский район, на малую родину своих предков, чтобы полнее узнать о тех краях, где когда-то жил большой род Пингиных. К его глубочайшему удивлению, сельчане, к которым Олег обращался с расспросами, только разводили руками: «Ничего нам о казаках неизвестно. Все наши деды-прадеды – простые крестьяне-землепашцы».

Олег вернулся домой несолоно хлебавши, но на том не успокоился. «Странное получается дело, — думал он. – Не может такого быть, чтобы прабабушка перепутала населенный пункт. Даже в почтенном возрасте она оставалась умной, здравомыслящей женщиной. Но отчего в деревне не нашлось никого, кто мог бы подтвердить ее слова?».

Потомок казаков начал самостоятельный поиск информации. Работал в архиве с историческими документами, расшифровывал старинный рукописный шрифт церковно-приходских книг, изучал краеведческую литературу – и в итоге смог заново открыть позабытые потомками подробности судеб станичников.

Результатами этой впечатляющей многомесячной работы заинтересовалась Елена Уфимцева, сотрудница Петровского дома культуры. Основываясь на краеведческих изысканиях Олега Чугаева и на бережно хранимых им заметках о жизни Пингиных, где практически дословно зафиксированы рассказы Христины Николаевны, она написала документальную повесть «Казачья доля». Делимся с читателями отрывками этого самобытного литературного труда.

 
         Олег Чугаев               Елена Уфимцева

Недолгое счастье

Летним жарким деньком у казака Николая Козьмича и его супруги Марии Яковлевны Пингиных родилась дочурка. При крещении в местной Петропавловской церкви нарекли ее Христиной. После крестин принимали гостей, угощали сытно. Крестные на прощание наказ давали: «Ну, Христинушка, быть тебе счастливой да любимой».

Недолго росла Христина в любви материнской и ласке отцовской. Тятенька помер в 1914 году, сгорел за месяц от болезни. Мать вышла замуж за петровского казака, а вскоре тоже умерла при вторых родах. Осталась маленькая Христина жить с отчимом и младшим братом Колей. Недолго погоревав, отчим привел в дом новую жену Марию. Родились у них свои дети. Падчерица, поняв, что стала лишней в доме, ушла жить к своему деду Козьме.

Старый казак Козьма Пингин, овдовев, перебрался из соседнего поселка Коновалово в Петровку поближе к сыновьям. Жалел внучку-сироту, старался всегда с собой ее брать. Ездили на базар в Челябинск, продавали сметану, молоко, масло, творог. Выезжали поздно вечером, чтобы на рассвете быть уже там. Маленькая Христина не хотела трястись в повозке всю ночь, тихо плакала, покорно усаживаясь рядом с дедом. Козьма целовал золотую макушку внучки и доставал красивую коробочку с леденцами: «На-ка вот, ревушка, волшебные конфетки, съешь — и сразу слезки высохнут». Вечерами дед читал библию. Христина не умела читать, зато деньги считала ловко.

Погоня со стрельбой

Не успели оглянуться, как Христина заневестилась. Сын аптекаря не устоял перед ее красотой, стал ухаживать. Упитанный низкорослый Федор все вечера стоял под воротами, поджидая молодую казачку. Да зря ожидал. Бесшумно проскользнув мимо него, улыбнувшись, летела Христина на встречу к своему счастью – в объятья молодого казака Елисея Смолина.

 
            Христина Пингина                      Елисей Смолин

Всем хорош был он – статный красавец с черным чубом, из зажиточной семьи Анистифора Смолина. Был у них добротный дом из сосновых бревен на высоком каменном фундаменте, два амбара, сарай каменный. В хозяйстве имели сеялку, сноповязалку. Засевали более пятидесяти десятин. Держали они в своем хозяйстве двадцать лошадей, тридцать коров, постоянно нанимали работников.

Отгулявши в 1928 году свадебку, Христина и Елисей собрались как-то на рынок в уездный город Челябинск. Возвращались затемно уже, вдруг заметили, что их повозку преследуют верхом на лошадях неизвестные мужики. Как потом оказалось, местные бандиты, нанятые сыном аптекаря. Получив отказ Христины, он долго вынашивал месть, строил планы, как извести бывшую возлюбленную и ее избранника.

Когда преследователи уже было нагнали Смолиных, Елисей достал пистолет и начал палить в воздух. Не ожидая такого отпора, бандиты отстали. Христина ошарашена была и погоней, и тем, что у мужа оказался пистолет — утаил ведь от властей, не побоялся. Трофейный, привез после службы в отряде Анненкова, в гражданскую.

Ох, эта проклятая война! В 1918 году для борьбы с Блюхером мобилизовали многих казаков в белую армию, вернулись единицы. Поселок наполовину обезлюдел. Христина была совсем маленькой, но до сих помнит траур вдов и стариков.

Еще вспомнила рассказы деда о бое за Надыров мост возле одноименной деревни. Полсотни казаков петровских там полегло. Вот где беда-то, лиходейка – брат пошел на брата, цвет на цвет. Проклятущая война!

Не все казаки выдержали испытание разлукой с родиной. Некоторые, поддавшись на призывы советской власти, вернулись домой. Так Елисей после эмиграции из Китая вернулся в 1924 году в Петровку.

Не ведала еще тогда молодая казачка, что это было не самое страшное испытание для них с Елисеем, для всех казаков петровских.

Ссылка

Февральская ночь выдалась неспокойной. На улице не на шутку разыгралась пурга. Елисей все ворочался. Не спалось и Христине — беременна вторым была. Первая дочка Луня умерла в тот же день, когда с крестин вернулись.

Во дворе залаяла собака, кто-то зашел на крыльцо. Стук в дверь, такой настойчивый и резкий, что похолодела душа. Елисей встрепенулся, поднял голову: «Стучат ли чё ли? Пойду гляну, каво там черт ташшит». Вышел в сенки, скоро вернулся и тихо позвал: «Жена, вставай, проводи меня». Христина соскочила с кровати, накинула шалку пуховую, ватными ногами пошаркала к мужу.

Елисей, бледный как полотно, схватил ее, прижал к себе: «Не реви, баба, не реви. Ты ж казачка, все стерпи. Доля твоя такая – терпеть и ждать. Я вернусь, слышишь, я вернусь». Христина в ужасе онемела, двинуться не могла. Елисей мягко ее оттолкнул, оделся быстро и вышел.

Наутро уже все в поселке знали: забрали многих казаков, сотрудники НКВД на машине из Челябинска были. На следующий день вновь прошли аресты, дома пустели друг за другом.

Потом пришел черед и баб с детьми да стариков. На конном дворе запрягали лошадей, в сани усаживали людей, не дав им собрать скарб. В санях среди других, окаменевших от страха и горя, сидела беременная Христина с матерью и сестрой Елисея.

Ехали долго, ночью пытались бежать с золовкой. Но женщин быстро поймали и вернули. По дороге в ссылку несчастные люди умирали от холода и голода. Тех, кто выжил, на барже по реке отправили в Тобольск. Там Христина и узнала о судьбе мужа. Прибывшие позже ссыльные принесли страшную весть: «Всех казаков расстреляли».

Еще одна потеря

Беременная Христина работала на сплаве леса по пояс в ледяной воде. Один Бог ведает, что дало ей силы выжить. Рожать Христину перевезли в женский монастырь. Родилась девочка, но у маленького истощенного младенца не было ни шанса на жизнь.

После родов Христину вернули в лагерь. Опять все сначала — каторжные работы день за днем. Но ей уже было все безразлично. В душе – страшная черная пустота. Молила лишь Бога забрать ее к дочкам.

Как-то во время работы Христине удалось спрятаться на пароходе под лавочкой. Убежала, когда стемнело, пробралась в соседнюю деревню. Устроилась в крестьянскую семью, работала по хозяйству. Но когда хозяева узнали, что приютили беглую каторжанку, то сразу сдали ее властям, остерегаясь возмездия. Христину вернули на сплав леса.

Там ее заприметил новый начальник и позвал работать в свой дом по хозяйству. Христина, недолго думая, согласилась. В дом к начальнику приходил политзаключенный из Грузии. Впервые за долгое время молодая измученная женщина почувствовала заботу, тепло, надежное мужское плечо. Стали они с Вахтангом жить вместе, через год родился сын Георгий.

У Вахтанга закончился срок ссылки, и Христина выехала с ним по подложным документам. Долго добирались на поезде с пересадками. Остановились на железнодорожном вокзале в Астрахани. Когда Анна на минуту отлучилась, чтобы раздобыть еду, Георгия украли. Вахтанг, узнав о несчастье, взял чемоданы и молча ушел.

Золотая гора

В Астрахани Христина устроилась работать на плантацию. Встретился там ей и достойный мужчина Гурий Лобачев, из казаков. Через год они сошлись. Зарегистрировались в Астрахани и уехали в станицу Обливскую, недалеко от Сталинграда. Оказавшись в теплом, сытом крае, оттаяла душа Христины. В 1937 году родилась дочь Мария, в 1939-м появилась на свет Ираида, а перед войной в 1941 году – долгожданный сын Сергей. Но счастье и в этот раз оказалось недолгим — началась война.

Гурий ушел на фронт. И вскоре в дом прилетела горькая весть – похоронка.

В 1945 году за овдовевшей Христиной стал ухаживать брат мужа. Он был женат, хотел бросить семью. Христина злилась на него: «Я потом не смогу выйти на улицу, позор какой будет». Сложившиеся обстоятельства давили на женщину, и она задумала уехать в Копейск, где жил брат Николай.

Первое время Христина снимала жилье в шахтерском городе. В 1948 году брат помог устроиться в энергоуправление разнорабочей. В послевоенном Копейске было голодно, дети плакали – им надоела одна картошка, хотелось овощей и фруктов. Христина сурово всем объяснила, что обратно они не вернутся.

Так и жили-выживали. Со временем подросшие дочки вышли замуж, сын женился, пошли внуки, потом и правнуки. Христина водилась с малышами, хотя уже была в годах. Так долго она ждала того момента, когда в доме станет много детей! Одно тяготило пожилую женщину – не могла она найти, где Елисей обрел свое последнее пристанище. Христина и ее дети делали запросы в различные архивы, но тщетно.

Только лишь в 90-х годах соседка принесла газету со статьей про расстрелянных казаков на Золотой горе. В тот же день Христине почтой пришло письмо. В конверте лежала справка о реабилитации Елисея Смолина.

Поехала Христина Николаевна к Золотой горе. Долгие годы неизвестности остались позади: «Вот и нашла я тебя, Елисеюшка, родненький мой казак».