Краеведы Копейска привезли из поездки в село Миасское яркие впечатления

За спиной остались рукотворные горы — шахтерские терриконы.

Маршрут путешествия копейских краеведов, членов методического совета под командой неутомимого руководителя Ларисы Конаревой, — Красноармейский район, село Миасское, краеведческий музей имени Владимира Егорова. Есть непреложная истина: знакомство с новым краем по возможности следует начинать с местного музея. Можно съездить в соседний район на охоту, рыбалку, в гости, но для лучшего познания его истории необходим музей. Любой храм истории — волшебная дверь в еще непознанное для краеведа-исследователя «царство-государство».

Казачьему роду нет переводу

Как говорится, поднимите руки — кто из копейчан переступал порог музея райцентра Миасского? Между тем, он расположен в центре села, в здании бывшей казачьей управы, возведенной из кирпича в 1880 году. Музей открылся 15 лет назад, и все эти годы им руководит историк по призванию и профессии Людмила Ивановна Кашина, — директор, автор и составитель ценнейших историко-краеведческих монографий.

По территории района течет река Русская Теча. Река и название одноименного села на ее берегу у меня всегда ассоциировалось с течением всей многострадальной русской жизни. «Это первое русское поселение в Челябинской области, — пишет в исследованиях краевед Иван Дегтярев. – Возникло в 1682 году, практически на границе России, ведь дальше — Сибирское Ханство. Русская Теча стала центром Исетской провинции, передав затем полномочия правления Челябинску… в связи с удаленностью от столицы России и от горно-заводской части Южного Урала…». Ограждая колониальные земли от разорительных набегов киргизских жузов, был построен Оренбург с сетью крепостей — Троицкой, Челябинской, Чебаркульской, Еткульской, Миасской и другими. Строительство крепости на месте Миасской переправы проводилось силами Сибирского драгунского полка с привлечением казаков и переселенцев из областей России. В районном музее копейские краеведы лицезрели макет этой крепости, заложенной на левом берегу реки Миасс.

Рейс дюрх Сибириен

Учитель миасской средней школы Г. И. Усольцева перевела книгу немецкого путешественника Иоганна Георга Гмелина «Путешествие по Сибири», посетившего наш край в 1742 году. Книга издана в 1752 году в Лейпциге. «Теченская слобода, — пишет путешественник, — расположена на восточном берегу Течи. Внутри крепости стоит церковь Введения Богородицы и примерно 70 жилых домов, также окруженных сооружениями, как деревянной стеной, рвом, надолбами… Эта слобода выстояла перед бунтовщиками-башкирами, и башкиры все еще вспоминают с ужасом о постигшей их катастрофе. Их было 8 тысяч человек, им позволили продвинуться до деревянной стены слободы. А за ней спрятались русские казаки и дали они по врагу одновременно большой залп. Были многие убиты, а большинство были так напуганы, что готовы были лучше спастись бегством, чем выстоять еще один такой залп».

В дальнейшем повествовании Иоганн Гмелин сообщает о своем прибытии в Калмацкий брод (ныне село Бродокалмак). Две встретившиеся по дороге деревни были пустынны, потому что жителям было приказано переселиться во время башкирского мятежа в более безопасные места. Только в первой жил мельник, а во второй стояла мельница.

В селении было около 80 дворов, из которых 15 казацких, остальные крестьянские. В старые времена калмыки (сибирское ханство) часто воевали с башкирами. Однажды случилось, что во время похода против калмыков они, потерпев поражение, во множестве скопились у брода, надеясь ускользнуть от врага. Очень много их было убито, так что река была окрашена кровью, из-за чего еще сейчас это место называют Кровавый брод. При последнем волнении башкир Калмацкий брод подвергался жестоким нападениям, выдержал немало атак, а поэтому завоевал славу храброй самообороны.

Не могли знать наши предки, какая страшная «осада» была уготована Русской Тече и ее жителям во второй половине XX века. В детстве, проездом в родовую деревню отца Саломатово, спрятанную в глухомани лесов верстах в 30 от Бродокалмака, я купался в этой ласковой речке, удил рыбу, пока в 1959 году ее не обнесли бетонными столбами с навешенной колючей проволокой. Радиация «Маяка» «смыла» с берегов Течи десятки деревень, 300 тысяч жителей были переселены в безопасные места. «Осада», которой подверглось в прошлом веке все «течение» русской жизни, не снята и по сегодняшний день.

Идешь в кино — возьми яйцо

Рассказ об интереснейших экспонатах миасского музея можно продолжать долго. Здесь собрана богатая коллекция костей вымерших животных: мамонта, шерстистого носорога, бизона, дикой лошади, зубы древней акулы, а также экспонаты современных обитателей местной фауны и флоры. Направившись к выходу, неожиданно перепутал парадную дверь с «черной». Распахнув ее, оказался в палисаднике. И словно попал в другое жизненное измерение. Вдруг вспомнились беззаботное детство и строгий голос матушки друга детства Николая Федоровича Чигинцева из деревни Саломатово: «Кольша, если сегодня не соберешь яйца, отец тебя выпорет!» Вихрастый мой друг скривился как от зубной боли, но пробурчал: «Да соберу я эти яйца, мама. Вон вместе с Витьшей и соберем». Рушился увлекательный план похода на озеро, но во избежание очень даже возможной отцовской порки требовалось исполнить приказ Колькиной матери. «Держи! — друг протянул мне объемную кастрюлю. — А я в ведро!» Бог мой, сколько яиц и в каких только неожиданных местах успели нанести белые, черные, красные, рябые клушки за последние погожие дни. Минут за 15 ведро и кастрюля наполнились с верхом. «Берем по два яйца и — бежим. Еще в кино успеем, — приказал Кольша». «Зачем по два-то? — робко переспросил я друга». «Пока бежим, одно может разбиться. Уразумел? Тогда бежим!».

В родовой нашей деревне Саломатово входной билет на киносеанс стоил 10 копеек. Заработать их было просто: сдай в магазин яичко! Усевшись на скамейке в деревянном клубе, мы с удовольствием посмотрели фильм «Миколка-паровоз». Мой друг Коля паровоза еще не видел, а в шахтерском Копейске они ежедневно, нещадно коптя небо, катали вагоны с углем.

Прощай, деревенька - колхозница

Так, случайно перепутав парадный вход музея с черным, я неожиданно вспомнил детство. Только было оно не черным, а светлым, радужным, беспечным. И приехал не просто в село Миасское, а на землю, где некогда пустило корни мое родословное древо. Тогда, полвека назад, родная деревня Саломатово была глухой крестьянской резервацией, отрезанной от цивилизации долгими верстами бездорожья. Однако это не мешало власти, отрывая мужиков от привычной сохи, сгонять их в красную, или белую армии, бросать в пекло кровавых войн, заключать в гулаговские лагеря, бросать на стройки социализма, пахать целинные земли. А деревня была светлая и люди в ней жили мудрые, добрые, гостеприимные. Сейчас остались от моей деревеньки-колхозницы «рожки да ножки».

Неподалеку от музея, в необустроенном сквере районного центра, стоит в ожидании реставрации уникальный по архитектурному решению памятник казакам, участвовавшим в битвах русско-японской войны начала мятежного XX века. Кто лежит под памятником, поставленном на средства жителей села? Неумолимое время стерло фамилии, высеченные на мраморе, но их еще можно прочесть и восстановить.

Восстановить по крупицам историю земли, вольготно раскинувшейся в междуречьи Течи и Миасса, дабы познать прошлое и осмыслить настоящее – вот благородная цель, к которой стремились краеведы Егоров, Дегтярев, Пятков, Слинкин и идущие им вслед сотрудники Красноармейского краеведческого музея.