16+
26 ноября 2015 10:24

Откуда есть пошел копейский «Уголек»?

Лишь когда не стало  рабочего поэта и краеведа, интересного собеседника Виктора Жмаева, жившего в поселке Потанино и изредка приносившего в редакцию свои материалы, остро почувствовал, как его не хватает. Существует не одна  версия факта, где и когда  появилось название городского литературного объединения «Уголек». Я придерживаюсь той, какую рассказал Виктор Дмитриевич...
Виктор Чигинцев и Николай Подлеснов
Автор: Виктор Чигинцев

Лишь когда не стало  рабочего поэта и краеведа, интересного собеседника Виктора Жмаева, жившего в поселке Потанино и изредка приносившего в редакцию свои материалы, остро почувствовал, как его не хватает. Существует не одна  версия факта, где и когда  появилось название городского литературного объединения «Уголек».

Я придерживаюсь той, какую рассказал Виктор Дмитриевич:   

 — Накануне 41-й годовщины Октябрьской революции нас, местных поэтов  и прозаиков, пригласили в редакцию газеты «Копейский рабочий». Персональные приглашения рассылал заведующий отделом писем Леонид Павлович Рощин. Одевшись во все праздничное, я поехал в редакцию. В те далекие 50-е годы она размещалась на улице Ленина, в двухэтажном здании за заводской столовой. Стулья и маленький столик были расставлены в соседней комнате. Вместе с сотрудниками редакции собралось человек двадцать.

Леонид Павлович по списку называл имена тех, кто прислал свои стихи в праздничный номер газеты. Первому было предложено прочитать стихотворение мужчине лет сорока, небрежно одетому, в кирзовых сапогах. Пожалуй, это были его первые рифмованные строчки: «Пусть копейские шахты подряд терриконами звезд загорят!». На лицах появились улыбки. Вторым выступал юноша с толстой тетрадкой стихов. Он читал бы их до лунного сияния за окном, если бы его не остановили.

Я прочитал стихотворение «В ногу с партией» одним из последних. Мои вирши были рекомендованы к печати. В завершение встречи слово взял редактор газеты Василий Дмитриевич Павлов. Он предложил дать название литературному объединению. С этой задачей управились быстро. Будущий собкор газеты «Труд» Юрий Логачев, до перехода в областную газету работавший в редакции «Копейского рабочего», продекламировал:  «Даем стране угля. Хоть мелкого, но много». А журалист Ваня Козин дополнил: «Раз мелкий, значит, не уголь — уголек!» Так 5 ноября 1958 года появилось название литобъединения, воспитавшего целую плеяду копейских литераторов, — «Уголек».

В разные времена «Угольком» руководили газетчики Владимир Рублев, Иван Козин, Виктор Соколов, Александр Бурьянов. Росло число копейчан, увлеченных писательским трудом. И с 70-х литобъединением стали руководить литераторы-профессионалы, члены Союза писателей СССР — Василий Оглоблин,  Вадим Миронов, Александр Куницын, Галина Хохрева. В начале 90-х «Уголек» возглавил талантливый поэт Александр Бурьянов. Его сменил шахтерский поэт, член Союза писателей России Юрий Кищенко. В «Угольке» можно было не только отогреть душу. Он освещал жизненный путь поэтов: Юрия Евсикова, Геннадия Марченко, Юрия Кищенко, Любови Бальтершанской, Виктора Нечаева, Бориса Калентьева, Виктора Белькова, Татьяны Кузнецовой, Виктора Щеголева, Натальи Фриккель, Алексея Столярова, Анны Пискуновой, Владимира Сабирова, Анатолия Ляха, Владимира Прахова, Сергея Уланова, Валентины Мызниковой, Юрия Бармина, Елены Егоровой, Владимира Гинтера, Николая Цвара, Ольги Егоровой, Виктора Фадеева и других.

Полнится книжная полка копейских литераторов. Из изданных стихов и прозы писателей Угольграда можно составить целую библиотеку. Произведения  Василия Алехина, Ильи Войтовецкого, Василия Оглоблина,  Владимира Рублева,  Владимира  Горева, Кирилла Усанина, Юрия Ремизова, Александра Морозова, Александра Кибальника, Бориса Клеймана дополняют книги журналистов, краеведов, ученых, государственных деятелей: Леонида Попова, Якова Порохина, Михаила Семенова, Луки Козлова, Владимира Николаева, Игоря Винка, Валентины Косолаповой, Ивана Рагозина, Бориса Пашкова, Анатолия Тяжлова, Владимира Мамонова, Анатолия Бароненко, а также сборники очерков журналистов городской газеты: «Земляки», «Провинциальный сюжет», «Сердцем я с вами», «Есть только миг», историко-публицистические альманахи «Ты помнишь, сердце…», «О войне придумывать не надо…» и другие.

Таков литературный мир Копейска. Угольград по праву гордится мастерами пера. Протопоп Аввакум, кажется, сказал: «Мнится,  писательство — легкое дело, пишут два перста, а болит все тело!»

В 1959 году в Челябинске проходило совещание молодых писателей Южного Урала, собрались корифеи и классики: глава челябинской писательской организации и величественная поэтесса Людмила Константиновна Татьяничева, поэт Александр Ручьев из Магнитки, прозаик Марк Соломонович Гроссман, в ту пору недавно закончивший литинститут, ученик Паустовского Николай Павлович Воронов, директор Южно-Уральского книжного издательства Николай Семенович Смелянский, из «Нового мира» приехал критик Турков. Копейск представляли Иван Козин, Юрий Логачев и Илья Войтовецкий... С великой скорбью в сердце говорю, что к 2010 году наших старших коллег и добрых товарищей Юрия и  Ивана мы проводили в последний путь. 


Музей — не только самая просторная комната  офиса «Копейского рабочего», где проходят летучки, «круглые столы», праздники, встречи  и корпят над  газетными подшивками краеведы Угольграда:  зал с табличкой-указателем «Музей» еще и наш редакционный пантеон.  На стенде помещены фотографии редакторов  Леонида Попова, Михаила  Бозова,  журналистов Нины Наильской, Юрия Никитина, Михаила Макарова,  Николая  Непомнящих,  Павла Саклакова,  Валерия Микушина, Андрея Уланова, Александра Бурьянова, фотокоров Эдуарда Савина, Бориса Куклина.  Их многочисленные публикации хранят сегодня подшивки «Копейского рабочего». Собираясь  на рабочие летучки, мы видим  их добрые родные лица едва ли не ежедневно. Все они, мои наставники, коллеги, друзья, обладали крепкими, поистине золотыми перьями.  Жалко до слез, до сердечной боли, что обстоятельства судьбы  укоротили  их светлые жизни.

В один из октябрьских дней 1995 года, в вечернее время, в дверь квартиры Андрея Уланова, уехавшего к тому времени в город Тольятти  и возглавившего там газету «Тольятти сегодня», позвонили.  На площадке стояли двое высоких парней, без масок. Один из них спросил: «Вы Андрей Николаевич?» — и после утвердительного ответа наставил на него пистолет. Андрей тут же схватил нападавшего за руку, прозвучал выстрел. Пуля рикошетом от косяка двери ударила в стенку прихожей. В это время из-за спины  первого последовал выстрел второго убийцы. Пуля со смещенным центром тяжести  прошила жизненно важные органы, пробила легкое, разорвала поджелудочную железу и печень. Третий выстрел не прозвучал — осечка. Первая операция  (всего их было пять) длилась до шести часов утра.

Второго ноября жизнь нашего товарища и коллеги оборвалась. Выяснилось, что примерно за полмесяца до рокового вечера, накануне предвыборной  кампании, незнакомцы предложили Андрею Николаевичу беспроцентный кредит  в сумме 500 миллионов рублей, якобы на нужды газеты. Условие было одно: опубликовать некоторые материалы «под диктовку». Редактор условие не принял, от денег  отказался, хотя какая газета не испытывает финансовых проблем! Поясню, что издание «Тольятти сегодня» — детище Андрея. При нем газета стала выходить пять раз в неделю на восьми полосах, по субботам — на шестнадцати.  Первой в России из числа городских газет «Тольятти сегодня» стала доставляться читателям в цветном исполнении. Главная особенность: газета была независимой,  ее учредителем являлся редакционный коллектив. Андрей не прогнулся перед мафией, его убили, оставив сиротами малолетних сына и дочь. Когда их отца пронзила пуля, ему  не было и сорока лет.

В статье, опубликованной в ноябрьском выпуске журнала «Огонек»,  сказано, что согласно рабочей версии убийство Андрея Уланова связано с его гражданской позицией как редактора и журналиста — не секрет, что слишком многих раздражала  неподкупность руководимой им газеты. 


Однажды, переступив порог выставочного зала и окинув взглядом несколько десятков полотен, я неожиданно открыл для себя новоявленного живописца, восторженно воскликнув: «Ну, Эдик, ты даешь!». Внешне суровый, наш фотокор Эдуард Георгиевич Савин обладал душой ребенка, хрупкой и легкоранимой. Газета семидесятых, работники пера в эпоху советской партийной печати жили-были дружной и сплоченной семьей, утоляя непомерный «аппетит» выходящей пять раз в неделю газеты, творя летопись шахтерского Угольграда. И среди нас, в мире своих грез, мечтаний и светлых помыслов, трудился Эдуард Савин, выдавая «на-гора» продукцию высокого качества. К сожалению, технология морально и физически устаревшей печати тех лет не высвечивала всех граней таланта Эдика как фотохудожника, но областная и центральная пресса имела более совершенную технологию печати, пользовалась офсетом, и вот тут  Эдуард был бог! Мы пыжились от гордости, что снимки нашего фотокора занимают призовые места на всесоюзных творческих конкурсах, а слава Эдика, как блики вспышек его камер, падает и на  наш коллектив. «Жил-был художник один», созерцая окружающую действительность, опровергая ее условности и пытаясь выйти за черту круга: «Он с детства не любил овал, он с детства угол рисовал…»  Порой Эдуард был резок, ершист,  а в целом добр и покладист. И никто в редакции  не знал, как много свободного времени  наш фотокор  проводит за мольбертом, уделяя занятиям живописью  выходные и праздничные дни. 


С детства помню, как дышит в  ночи трудяга-паровоз. В небе перемигиваются звезды, тихо вокруг, и только натруженное дыхание паровоза вплетается в песню сверчка: чуф, чуф, чуф. Помню, как в деревянном клубе поселка Северный рудник не пропустил ни одного фильма «Николка-паровоз». И вот узнаю: мой коллега и старший товарищ Леонид Савельевич Попов — сын машиниста паровоза Савелия Вавиловича Попова, проработавшего 33 года на самом глубоком в Европе угольном разрезе «Коркинский». Разумеется, мальчишки  завидовали, когда паровоз, раздувая пары, мчался по рельсам, а Ленька гордо стоял у реверса и подавал сигналы.

Хорошо, если судьба удалась и ею можно гордиться. У Леонида Попова она удалась. Его «паровоз» всегда летел вперед.

В чем главный стимул журналистской судьбы?  Ведь человек приходит в газету не за длинным рублем. Пожалуй, — в горизонте жизни, распахнутом настежь. В ее мгновениях, во встречах с интересными людьми. Его главная книга из десятка написанных так и называется — «Встречи в пути».

Редактором Леонид Попов  был назначен в 27 лет.

—  Мои коллеги, — вспоминает Леонид Савельевич, — были старше меня. Они прошли фронт и годились в отцы.  В кругу Михаила  Бозова,  Александра Филипоненко, Бориса Мещерякова, Олега Батурина, Александра Авербуха, понюхавших пороха, я был подобен сыну полка.

Леониду Попову после редакторства в газетах шахтерских городов, защиты кандидатской диссертации удалось подняться выше,  став заведующим сектором печати обкома КПСС. На этом посту проработал около 20 лет. Но вернемся к книге «Встречи в пути». Какие люди, с кем довелось  общаться! Елена Никулина — «крестница» Сталина, Татьяна Тэсс — очеркист «Известий», Сергей Борзенко, Михаил Жаров,  Алексей  Маресьев — всех не перечесть. Но книга не только о встречах со звездными людьми. Автор пишет портреты друзей из числа журналистов-профессионалов, организаторов региональной прессы. Как ученый  и практик рассуждает о принципах управления прессой, делится накопленным опытом. Пишет о крушении советской партийной печати и  о том, что газету делает время. Сердечно благодарен Леониду Савельевичу: первые шаги в газетной работе я делал под его началом. И я счастлив, что в моей жизни был такой  классный редактор! 


Упаси господи беседовать с  поэтом — такой глубокий колодец,  не исчерпать до дна. И слова, как водица колодезная — живые и хрустальные. Таким был мой коллега, собрат,  друг Александр Бурьянов.  Как и мой дядя,  писатель Кирилл Усанин, побывавший в шкуре газетчика  и убежавший из редакции в окно, Саша Бурьянов интуитивно и  своевременно почувствовал,  что  газета закрепощает слово, что слишком велика нагрузка и что «прописана» она  не для всех. Как компьютер боится всевозможных вирусов, так и человек, пробующий себя в творчестве, боится зара-зиться вирусом газетного штампа. А Саша себя не пробовал, он просто писал хорошие стихи. Нет пророков в своем Отечестве, да Бурьянов и не претендовал, хотя, на мой взгляд, невольно пророчествовал  силой и  мудростью своей поэзии:

«Не зарекаюсь от сумы —

Она у нас в судьбе,

Не зарекаюсь  от тюрьмы —

Взрастив ее в себе,

Не зарекаюсь от любви —

С ней мне до смерти жить,

Но зарекаюсь на крови

Судьбу Руси вершить».

Этим стихотворением начинается  книга стихов «Век отречения». А дальше следуют удивительные по силе и откровению строки:

«Скуй мне сердце, кузнец,

Из такого металла,

Чтоб оно наконец

Слышать боль перестало». 


Стоит ли объяснять, какой темой пронизано творчество поэта в век отречения, век 20-й? Болевой, покаянной, бунтарской:

«Скуй мне нервы,  кузнец,

Чтоб как тросы стальные…»

Такие нервы просил Александр Бурьянов для продолжения своего творчества, поскольку у поэта они всегда были обнажены, ранимы, хрупки.

Ловлю себя на мысли: что ни поэт — то поэтическая фамилия. Вот и Бурьянов — красиво звучит! Буря и степной ковыль слышатся в ней одновременно. В семидесятые годы в газете «Вечерний Челябинск» работал двоюродный  брат поэта  Валерий Бурьян, погибший позже в далекой командировке. Гроб с телом журналиста в Челябинск отправили самолетом, но под Новосибирском лайнер потерпел крушение. Погибли  все, кроме Бурьяна — дважды не умирают. Отец поэта Андрей  Иванович, командир конной разведки ЧОНа,  вплоть до перевода в категорию «врагов народа», был Бурьяном. Заканчивая поход на Тихом океане, добивал японцев на Сахалине. Где-то там, на краю России, фамилия претерпела коренную трансформацию: Бурьян стал Бурьяновым. Позже это обстоятельство оскорбило патриотические  чувства известного в самостийной  державе родственника и писателя Бориса Бурьяна. «Что же вы с батькой Украине изменили?» — всего-то спросил он своего племянника. Больше у племянника не было желания общаться с дядькой-националистом.

Саша много путешествовал. Не эта ли любовь к движению, к жизни, к русскому полю помогла написать строки:

«Под солнечным

ветром качнулись колосья,

Тугою волной в горизонт потекли.

Гляжу на колосья —

их многоголосье

Звенит торжествующим гимном земли!»

Полный жизненной энергии и творческих планов, Александр  умер от саркомы, поразившей полость его рта, могущего декламировать отточенный,  пророческий бурьяновский стих.

Читайте еще новости

Темы новостей
Подпишись, чтобы не пропустить самое актуальное
Оставить комментарий
29 марта 2024 11:00 Народный репортер. ПоХОЖДЕНИЯ бабы Фроси Ворчуновой

Ну что, родные мои, пора приводить себя в надлежащий вид после зимней спячки. Через пару-тройку недель снег исчезнет окончательно, и подсохнут дворы, где расположены спортивно-игровые детские площ...

29 марта 2024 10:30 Семейная пара из Копейска фотографируют птиц Копейского городского округа

Евгения и Виталий Просвирины больше десяти лет занимаются "охотой" за пернатыми жителями нашего города.

Новости СМИ2