Копейчанка, волею судьбы переступившая черту, мечтает вернуть себе имя

Копейчанке Юлии Дель не повезло с самого рождения. Мать ее воспитанием не занималась, предпочитая свободную  жизнь и веселые компании. Малышка росла у бабушки и дедушки. Изредка появлявшейся, всегда нетрезвой мамаши дичилась и не признавала. Мамой для нее была бабушка. Но та умерла, когда девочке было восемь.  А через пять лет ушел из жизни и дед. Юлю забрала к себе тетя, сестра матери.

В шестнадцать лет девушка забеременела. Долго не рассказывала тете об этом, боялась, ведь  виновника ее беды она практически не знала — все случилось после вечеринки в компании, потом ни разу его не видела. Когда фигура округлилась настолько, что уже не скроешь, наконец призналась. Так в семнадцать Юля сама стала матерью. Вместе с дочкой снова стала жить у тети. А в 2002-м Юлина родительница пропала без вести. Нашли ее работники милиции в одном из канализационных колодцев, ограбленную и убитую.

Жизнь худо-бедно шла своим чередом. Юля устроилась на работу, воспитывала дочку, которую назвала Викторией. Личных планов не строила, все время занимала дочурка. Но в 2006 году 26-летняя девушка встретила, как ей показалось, свою большую любовь. Его звали Альберт. На дне рождения у знакомых он поразил ее в самое сердце обаятельной улыбкой, игрой на гитаре, галантным обхождением. Взрослый 36-летний мужчина, участник боевых действий в Чечне, очень быстро завоевал сердце девушки. Не остановило ее и то, что Альберт был женат и имел двоих детей, хоть в семье не жил. Причину расставания объяснил просто: мол, вернулся из второй чеченской командировки (служил по контракту) и застал жену с любовником. 

 — Стали мы жить вместе, сняли отдельную квартиру, он работал на заводе в Челябинске, — рассказывает Юлия. —  Красивые слова говорил, планы строили. Правда, стала я замечать, что он очень ревнивый, причем ревнует совершенно без оснований. Сначала даже немного льстило: ревнует — значит, любит.

«Хорошее житье» продолжалось месяца четыре, вплоть до рокового дня 9 марта 2007 года. Накануне Альберт подарил жене мобильный телефон, отметили женский праздник с друзьями, утром он уехал на работу.  А вечером пришел его приятель с бутылкой, чтобы, что называется, продлить праздник, Юля ему разрешила подождать мужа. Когда Альберт вернулся, друзья посидели, выпили.

А дальше все было как в кошмарном сне. Едва за приятелем закрылась дверь, мужчина бросился на Юлю и стал жестоко избивать ее, обвиняя в измене.

— Его словно подменили — передо мной был зверь, — вспоминает сегодня Юлия. — Не знаю, чем бы все закончилось. Но когда тебя таскают по полу за волосы, пинают, бьют головой о батарею, срабатывает инстинкт самосохранения. Как-то сумела вырваться, схватила кухонный нож и ткнула ему в живот. Нет, желания убить не было, я защищалась. Увидев кровь, вызвала «скорую».

Альберта увезли в больницу, а Юлю в милицию, где она  сразу дала признательные показания. Уже в СИЗО, дожидаясь суда, она поняла, что беременна…

Когда  прокурор на судебном заседании запросил три года, у молодой женщины случилась истерика. Но, учитывая обстоятельства произошедшего, ей дали год. В женскую колонию №5 Челябинска она была доставлена на семнадцатой неделе беременности. 

— Видимо, то, что со мной произошло и тогда, и потом, было не случайно, — горько усмехается Юлия. — В колонии я старалась ни к какой группе не примыкать, была сама по себе. И у администрации претензий ко мне не было: я ведь никогда не грублю, от работы не отлыниваю. Но собственно работать пришлось мало — лежала на сохранении, потом родился сынок Богдан. Муж прислал передачу, писал, что любит и ждет. Я жила надеждой, что все у нас наладится. Только душа болела за дочку, которая осталась у тети.

Выйдя на волю, Юля вернулась к мужу. И снова поначалу все было вроде бы хорошо. Только вот все чаще и чаще Альберт прикладывался к бутылке, менял места работы, потому что выпивоху нигде долго не держали. А где бутылка, там снова побои. Однажды, когда невменяемый супруг попытался задушить «неверную» жену, Юля не выдержала и написала заявление в милицию. Дошло до мирового судьи, но Альберт уговорил женщину пойти на мировую, клялся, что такого больше не повторится, стоял на коленях. И Юля снова простила.

— Он же хороший был, если не пил, — рассказывает она. — Но, когда напивался, голову сносило. У него даже какие-то конвульсии или судороги, что ли, появлялись — он объяснял это контузией в Чечне. Вот и в тот проклятый день они выпивали с братом его сестры, а когда тот ушел, накинулся на меня, ударил по голове, стал пинать. Я схватила нож и ударила его по ноге.

Ситуация повторилась почти точь-в-точь. Только попытки Юли вызвать «скорую» муж пресек, сказав, что не хочет, чтобы ее опять «закрыли». Допив остатки спиртного, как ни в чем ни бывало лег спать. А наутро был уже холодный — истек кровью, так как на ноге была задета какая-то важная артерия.

— Я тогда уже понимала, что сяду, хотя до суда меня не арестовывали из-за маленького ребенка. Думала, лет десять дадут, это же рецидив. Раскаивалась, конечно, жалко его было. Тот нож одну жизнь прервал, а другую искорежил…

Юле присудили пять с половиной лет. И поехала она опять в ту же колонию №5, откуда вышла чуть более года назад.

— Оглядываясь назад, кажется, что это было недавно, — делится она. — А когда находишься там, время тянется очень медленно. Старалась загружать себя работой, кем только не была. Сначала в «пятой» работала на швейном производстве. Хотели переводить в механики, потому что я параллельно училась в училище на механика швейного производства. Но через девять месяцев часть заключенных, в том числе меня, перевели в четвертую колонию, ее как раз отрыли. Раньше там была колония для малолеток, потом их увезли, привезли нас. Тут все было не так, даже горячей воды не было — мальчишкам, видно, хватало раз в неделю в бане помыться. Начали как-то все благоустраивать, в основном своими силами. Там меня сначала поставили кастеляншей, а недели  через три параллельно — заведующей клубом. Потому что узнали, что я пишу стихи, сценарии, в «пятой» мероприятия проводила. Только в клубе том ничего не было. Мне говорят: пусть родственники привезут музыкальный центр. Господи, да тетя и так двоих моих детей на себе тащит! В общем, клубом я не стала заведовать.

В неволе Юлия закончила 12 классов, освоила четыре профессии — у нее удостоверения слесаря-ремонтника швейного оборудования, электромонтера, токаря, пекаря.

— Юлия, за какие в основном преступления отбывают срок женщины? Сталкивалась ли ты с тем, что надо было, что называется, постоять за себя?

— Честно говорю, особых безобразий за пять лет я не наблюдала, к тому же постоянно какие-то комиссии приезжают, проверяют. А за что сидят? За разное. В  основном  за наркотики, причем большинство уже не  по первому сроку. Я познакомилась там с одной женщиной лет пятидесяти, она тоже сидела за убийство сожителя, но вообще-то  она наркоманка. Мы с ней много беседовали (меня задела эта социальная проблема — наркомания), хочу как-нибудь описать ее жизнь. Вообще, в колонии есть время подумать обо всем, поразмышлять о жизни.

— О чем думала ты?

— Конечно, о детях. О том, что хочу все наладить, жить по-человечески. Я и в стихах своих хочу что-то сказать людям, чтобы они поняли меня. Наверное, я сейчас туманно выразила свою мысль. Вы знаете, есть такой сборник стихов, написанных осужденными, он называется «Я верну потерянное имя». Вот, наверное, этого я и хочу.

— Стихи давно пишешь?

— Можно сказать, с отрочества (помню, песенки сочиняла про Тома и Джерри). В колонии я получила диплом победителя за участие во всероссийском поэтическом конкурсе уголовно-исполнительной системы. Мои стихи вошли в сборник, о котором я уже сказала. Уже на воле, в своем родном поселке Потанино, выступала на поэтическом вечере в Доме культуры.

— Когда ты освободилась и какие у тебя планы?

— Освободилась в октябре прошлого года, живу с тетей — я ей очень  благодарна за детей. Дочке скоро 18 исполнится, она учится на повара. Сыну восемь. Я много с ним занимаюсь, у него способности к математике. Я понимаю, что виновата перед детьми, и сделаю все, чтобы наладить жизнь. Вот только с работой трудно, несмотря на то, что у меня четыре специальности. Я-то думала: освобожусь  и сразу устроюсь — да не тут-то было. Где только не была по направлению службы занятости, и везде что-то работодателя не устраивает. Понимаю: нет опыта работы, судимость. Но я молода и энергична, быстро обучаюсь и очень хочу работать. Буду пытаться дальше.